С 2008 по 2012 год, говорится в жалобе, главным рецептурным врачом Purdue во всем Массачусетсе был врач из Северного Андовера по имени Уолтер Джейкобс. "Он практиковал в одиночку", - отметил Хили. "Часто он работал всего три дня в неделю. Тем не менее, за пять лет он выписал более 347 000 таблеток опиоидов Purdue". Двести тысяч из этих таблеток были Oxy 80s. В итоге Purdue предложила Джейкобсу контракт на 50 000 долларов для выступлений. Врач поддерживал миссию Саклеров по поддержанию пациентов на высоких дозах в течение длительного времени. Согласно жалобе, до того как он лишился медицинской лицензии, Джейкобс держал одного пациента на оксиконтине в течение двух лет, выписывая ему рецепт на двадцать четыре 80-миллиграммовые таблетки каждый день.

"Purdue воспользовалась зависимостью, чтобы заработать деньги", - написала Хили. "Для пациентов это была резня". Люди, умершие в Массачусетсе, "работали пожарными, домохозяйками, плотниками, водителями грузовиков, медсестрами, парикмахерами, рыбаками, официантками, студентами, механиками, поварами, электриками, железными рабочими, социальными работниками, бухгалтерами, художниками, лаборантами и барменами", - говорилось в жалобе. "Самый старый умер в возрасте 87 лет. Самый младший начал принимать опиоиды Purdue в 16 лет и умер, когда ему было 18 лет".

Саклеры были в ярости от заявления, поданного в Массачусетсе. До этого момента они были шифром в глазах общественности. Семья могла открыто говорить о своей благотворительности, но никогда не давала интервью о своем бизнесе, а Purdue, как частная компания, всегда была "черным ящиком". Но вот безвкусная реальность обнажилась. Адвокат семьи Рэймонд назвал заявление Хили "гистрионным". Мэри Джо Уайт, представлявшая сторону Мортимеров, утверждала, что заявления "неточны и вводят в заблуждение". Саклеры, представлявшие , составили собственное заявление, в котором порицали жалобу за "многословность", высмеивали ее как "сотни страниц судебного мусора" и призывали судью прекратить дело. Семья никому ничего не поручала, утверждали их адвокаты. И в любом случае суд в Массачусетсе не имеет над ними юрисдикции. Компания, возможно, и предпринимала действия, затрагивающие Массачусетс, но ее бизнес затрагивает все штаты. Аргумент выглядел так: Purdue была везде и в то же время нигде. По мнению адвокатов, если бы Массачусетс осуществлял юрисдикцию над Саклерами, это нарушило бы их конституционные права на надлежащую правовую процедуру.

Семья утверждала, что их собственные слова были вырваны из контекста. Но когда они предоставили дополнительный контекст, он вряд ли был оправдательным. Оспаривая использование в жалобе речевого оборота "метель рецептов", адвокаты семьи указали, что Ричард использовал этот образ как "намек на то, что он задержался на этом мероприятии из-за известной метели 1996 года", курсив их, как будто это имело какое-то существенное значение. Адвокаты также воспользовались электронной почтой, которую Хили использовала для иллюстрации склонности Ричарда к микроменеджменту. Она процитировала переписку между Ричардом и подчиненным, в которой Ричард в воскресенье потребовал от сотрудника прислать ему конкретные данные за этот день. "Это вполне уместное письмо от директора", - утверждали адвокаты Ричарда. Когда многострадальный сотрудник в конце концов написал Ричарду в ответ: "Я сделал все, что мог", это было сделано не потому, что Ричард приставал к нему, а потому, что у сотрудника "гостила семья". Эта дополнительная деталь лишь усугубила впечатление, что Ричард был бесчувственным руководителем.

Ходатайство Саклеров о прекращении дела было отклонено. В офисе генерального прокурора, расположенном на высоком этаже небоскреба в центре Бостона, Мора Хили ходила из комнаты в комнату, широко улыбаясь, обнимая Сэнди Александер, женщину по имени Джиллиан Файнер, которая была ведущим адвокатом по этому делу, и других сотрудников. Хили выложила видео с празднования в Instagram. Вслед за жалобой из Массачусетса генеральный прокурор Нью-Йорка Летиция Джеймс подала свой собственный иск против Purdue, в котором она также назвала ответчиками отдельных членов совета директоров Sackler. Джеймс назвала оксиконтин "корнем" кризиса и отметила, что Саклеры платили себе "сотни миллионов долларов каждый год". В своем иске она особо выделила один интригующий фактор. По словам Джеймс, к 2014 году Саклеры знали, что в отношении их компании ведется расследование и в конечном итоге они могут столкнуться с перспективой вынесения судебных решений, наносящих ущерб. Понимая, что день расплаты близок, Саклеры усердно выкачивали деньги из Purdue, говорится в иске, и переводили их в оффшор, вне досягаемости американских властей.

Это было правдой. На самом деле, еще в 2007 году, через неделю после признания вины в Вирджинии, Джонатан Саклер написал Ричарду и Дэвиду, что один инвестиционный банкир однажды сказал ему: "Ваша семья уже богата. Единственное, чего вы не хотите, - это стать бедным".

"Как вы думаете, что сейчас происходит во всех этих залах суда?" написал в ответ Дэвид Саклер. "Мы богаты? Надолго ли?" По мнению Дэвида, это лишь вопрос времени, когда какой-нибудь судебный процесс "дойдет до семьи". По его мнению, им следует "поднапрячься, где только можно, и попытаться получить дополнительный доход. Он нам вполне может понадобиться... Даже если придется хранить его в наличных". Так семья начала планомерно выводить из компании все больше и больше денег. С 1997 года до признания вины в 2007 году Purdue передала Саклерам только 126 миллионов долларов наличными. Начиная с 2008 года, она начала распределять миллиарды. В 2014 году в электронном письме Мортимеру Джонатан признал: "Мы вывели из бизнеса фантастическое количество денег". Если Саклеры взяли деньги у Purdue и вывезли их из страны, потому что знали, что в конечном итоге судебный иск может "дойти до семьи", то это может быть формой мошенничества, утверждает Джеймс, и теперь она хочет попытаться вернуть часть этих средств.

В McKinsey высокооплачиваемые консультанты, которые столько лет помогали Саклерам придумывать новые способы продажи опиоидов, начали беспокоиться. Вероятно, фирме пора задуматься о том, чтобы "ликвидировать все наши документы и электронную почту", - написал один из консультантов, Мартин Эллинг, другому. "Сделаем", - ответил его коллега Арнаб Гхатак.

В том же месяце, когда Джеймс подала иск, британский фонд Sackler Trust объявил, что приостанавливает дальнейшую благотворительную деятельность. В своем заявлении дама Тереза обвинила во "внимании прессы, которое вызывают эти судебные дела в Соединенных Штатах". Имя семьи все чаще рассматривается как знак дурной славы. "Пять лет назад семья Саклеров считалась одной из самых уважаемых и щедрых династий Нью-Йорка", - пишет New York Post. "Теперь они не могут уговорить музей взять их деньги".

Не только музейный мир стал считать Саклеров ядовитыми. Achievement First, сеть чартерных школ, крупным спонсором которой был Джонатан Саклер, объявила, что "решила не обращаться за дальнейшим