litbaza книги онлайнНаучная фантастикаНичья земля. Книга 1 - Ян Валетов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 126 127 128 129 130 131 132 133 134 ... 157
Перейти на страницу:

Это, конечно, не означало, что на любой сигнал спутникового телефона вниз неслась ракета, но сигнал писали, расшифровывали и дальше отслеживали передвижения и трафик с этой трубки до того момента, пока не решали, что хозяину телефона пора на покой.

Вот тогда могла прилететь ракета. Или сыпалась с низко висящих бортов до зубов вооруженная десантура. Или ревели, вращаясь на турелях, автоматические пушки, превращая абонента в фарш. Или, распушив дымные хвосты, срывались с пилонов НУРСы…

Но, так или иначе, с теми, кто ждет араба, поговорить придется. И еще и ему трубку дать. Проблем будет, как у жучки блох, не меньше. И нет же гарантии, что все получится, нету! Ну, попадет Али-Баба в Восточную Республику мимо сетей Истомина, так это еще не значит, что он завтра же с благодарностью бросится выполнять все договоренности. И не факт, что вообще будет их выполнять. И не факт, что он в Восточную Республику попадет. И не факт, что попадет живым.

Будет забавно, если Истомин выследил людей Али-Бабы и приготовил еще одну ловушку там, под Петропавловкой.

И, вообще, Сергеев еще и не думал, как он будет после всего этого объясняться с Костей и Конторой. На легенду просто не было времени. Или не хватало фантазии. А врать Конторе надо очень убедительно. Контора, она ложь чует по запаху, а потом лжец начинает пахнуть лежалым трупом. Перспектива не радует. Но в жизни всегда приходится выбирать между плохим и очень плохим. И объясняться придется. И врать придется. И все это не гарантирует ни жизни, ни выигрыша. Одни неопределенности. И неприятности там, где есть определенность.

Легче всего было бы отказать Матвею. Оставить Али-Бабу поправляться у Красавицкого, потом, весной, проводить его до границы. Или даже не провожать: дать поджопник у порога, чтобы поскакал в нужном направлении самостоятельно. Свалить все на обстоятельства, ведь они всегда сильнее нас! Не лезть на рожон.

Ну, не получилось! Не сложилось – и все! Не было до этого года никакого Али-Бабы, и ничего – жили себе, не тужили! Да, тяжело. Да, каждый год с лекарствами и провизией становится все хуже. Да, нужно оборудование. Но ведь двенадцать лет мы уже прожили. И, если вспомнить, как все было первые года три-четыре, так вроде сейчас и неплохо совсем. Санаторий, и только.

Перезимуем, перетерпим, поищем еще склады, протащим контрабандой несколько мелких партий антибиотиков. Объективно судя, ну на сколько хватит того, что должен доставить араб? На пару лет? На три года? А если нам господа с сопредельных государств добавят населения? Как у них там с инакомыслящими? Нет дефицита? А если опять появится какая-то зараза, как шесть лет назад, когда на западной границе с людей шкура слазила, как перчатка с руки? Непонятная зараза, никому из врачей не известная. И, вообще, зараза ли это была? Или химия какая? Или радиация? Или радиация с химией? Ведь так никто толком и не изучал… Вымерли люди, и всех делов… Участок небольшой, туда и сейчас никто не суется.

Сергеев вспомнил трупы умерших – мужчин, женщин, детей, более похожие на иллюстрации из анатомического атласа. Они лежали беспорядочно по всему селению, словно кто-то невидимый, могучий и жестокий, настигал их и свежевал одним движением. Михаил шел по мертвой деревне в ОЗК и смотрел на тела через потеющие стекла маски противогаза. Земля была пропитана кровью. Он не чувствовал запахов. На этот раз смерть пахла старой резиной и тальком. Лишенные кожи люди еще некоторое время жили, крича и агонизируя, – в пыли остались следы, словно ползли, истекая черной жижей наружу, огромные черви.

На краю поселения, у самой опушки березового леска, лежала ободранная корова. Совершенно целая, хотя и пролежала мертвой, как минимум, сутки. На ней не было насекомых: ни жуков, ни мух, ни муравьев. Ее не тронуло воронье. Ни куска не съели падальщики-звери, расплодившиеся в невероятных количествах. Она лежала нетронутой, как две капли воды похожая на рисунок с разделочной таблицы. И ею брезговали все живые существа.

Вот тогда Сергееву стало по-настоящему страшно.

Страх этот, как любое стихийное чувство, был иррационален. Сергеев же был обучен сопротивляться иррациональным чувствам, но тут его тренированность была совершенно бесполезна. Ужас, испытанный им в тот момент, был совершенно отличным от всего, что он чувствовал ранее. Глубинный, мощный, как первобытный инстинкт. На его пути возникла проблема, которую силами Зоны не решить! Проблема, которая может превратить всех, по обе стороны границы, вот в такую разделочную таблицу, которая еще недавно мычала… Невидимая, коварная и страшная смерть!

Так что остаться без обещанных лекарств, конечно, плохо, но Михаил мог влет назвать с десяток проблем, которые были страшнее и смертоноснее, чем отсутствие антибиотиков.

Бросить, бросить все! Отступление вовремя никто не посчитал бы трусостью, даже он сам.

Здесь, на этой земле, уже много лет никто не считал потери. И как бы Сергеева не привлекала роль спасителя человечества, примерить ее на себя было невозможно. А для того, чтобы ломиться сломя голову в неизвестность, нарываясь на конфликт с бывшими сослуживцами, надо быть полным кретином.

Вот встать бы сейчас и сказать:

– Все, господа! Хватит! Равви, я возьму у тебя трех крепких парней, с выучкой, для охраны раскопок, а то бродят там у нас несколько юных дарований с автоматами, и немного армейской взрывчатки. Есть у меня на карте несколько местечек, где были аптечные склады и еще наметки на пару сейфов. Потом привезем твоих обратно, а весной пусть Мотл и Вадька проводят меня к «Вампирам» и заберут дней через десять-пятнадцать. А с этой идеей все, завязываем. Бред и провокация!

Но вслух он сказал:

– Погоди, Александр Иванович! Удача, конечно, продажная девка империализма, но есть же, как говорили отцы-командиры, и трезвый расчет! Рациональное зерно у Подольского присутствует. На Севере нас действительно никто не ждет…

Бондарев крякнул, а вот от чего, от удовольствия или неудовольствия, Сергеев не понял: Равви мгновенно подхватился с места и быстро заковылял по палатке туда-сюда.

А вот Матвей сидел и смотрел на Сергеева своими влажными, как у теленка глазами, и в них, ей-богу, была благодарность.

– Ты хочешь дойти до вашего киевского кибуца? – спросил его Михаил.

Подольский кивнул.

– Как?

– Думаю, что по реке. Лед стал, это может быть идеальным вариантом.

Сергеев задумался, представляя себе трассу.

– Это уже не четыреста, – произнес он, – это больше. Равви, как я понимаю, карта и курвиметр у тебя найдутся?

– Найдутся, – с раздражением буркнул Равви, открывая дорожный рундук. – Стратеги херовы! Кутузов с Багратионом. Тебе б, Сергеев, глаз выбить – стал бы вылитый Михайло Илларионович в молодые годы! Карта.

Он бросил на стол среднемасштабную карту.

– Курвиметр.

Армейский курвиметр блеснул латунным колесиком.

– Я думаю, – сказал Бондарев, обращаясь к Сергееву, – понятно, что на этой карте ничего за последние двенадцать лет не появилось.

1 ... 126 127 128 129 130 131 132 133 134 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?