Затем идет предисловие. В нем сказано: «Наше монгольское письмо употреблялось только для кратких узаконений и перевода на монгольский [с других языков], теперь хотя и в книжных магазинах монгольских книг [много], но нужных хороших книжек нет. При распространенном обучении чувствуется большой недостаток учебников. Если при обучении не принимать за основу современную школу, то нельзя будет идти за современностью. На этом основании и составлен новый учебник. Все правила этого учебника очень понятны и слова целесообразно благозвучны, и потому должен быть признан за наилучший учебник монгольского языка. Он пригоден не только вновь обучающимся; но если отсюда еще более разойдется, то может долго распространять человеческую культуру на монгольском языке.

Так как это было моей заветной мечтой, то охотно написал настоящее предисловие. Год черноватой свиньи, 9-й месяц, написано во дворце карцинского цинь-вана Гунсаннорбо (1923 год)». Первая книжка представляет букварь, где буква за буквой на примерах обучает письму. Все объяснение букв по-китайски. Можно назвать «монгольским букварем» для китайцев. Здесь «т» и «д» различаются в начале, но в середине нет. В конце к книжке приложена таблица алфавита, в горизонтальных клетках согласные начальные, в вертикальных – конечные. […]

2-я книжка начинается портретом и биографией карцинского цинь-вана Гунсаннорбо. Сама книжка содержит 18 листов, или 36 страниц, делится на 55 уроков (хэчийел). Некоторые уроки у меня записаны на отдельном листе.

22 мая. Воскресенье. Вчера было пасмурно. Ветер дул большею частью с S и SE[244]. Сегодня ночью направление ветра изменилось и пошел снег, который тает при падении, но остается кое-где на деревянных крышах. На Богдо-уле, вероятно, снег, но горы в 7 час. утра не было видно. В степи, вероятно, чистейшая метель, но едва ли причинит вред скоту, потому что травка, поди, явилась, и скот уже успел насытиться новой зеленью, а это уже гарантия от непогоды. В 10 час. взглянул на Богдо-ула. С подошвы до вершины весь в снегу. Снег перестал, но ветер еще гонит облака.

Был у Дашиевых в партшколе. Туда и обратно нанял извозчика на 2 клячах за 2 руб. Пробыл около 3 час. В партшколе обучается до 130 чел., из них около 30 женщин. Условия для поступления – простая грамотность. Курс обучения – полтора года, один год – общеобразовательной подготовки и полгода – специальной.

Проживают Дашиевы [в Монголии] около 4 лет. Старик до прошлого года служил в английской экспортной фирме, которая прекратила операции по закупке баранов, так как потерпела убытки: бараны за один год все погибли, не дойдя до Хайлара и Куку-хота.

Здесь же познакомился с Коняевым, братом Ап. Р. Коняева[245]. Он учитель в партшколе. Говорит, что в 13 лет (в 1913 г.) был в Aгe у Цыренжапа Норбоева. Уехал туда с Абашеевым[246] с целью изучить бурятский язык.

Когда вернулся от Дашиевых, узнал, что ко мне заезжал т. Цэвен. Я пошел осведомиться, не было ли какого-нибудь важного дела. Нет. Он говорит, что простудился, так как утром ездил в шляпе. Да! Утро было прохладное и ветреное. Немудрено простудиться и лечь. Предупредил меня, что если ему не будет лучше, то завтра придется остаться дома и не явиться в Учком.

23 мая. Тепло, хотя на небе легкие облака и дует маленький ветерок. Просидели с 9 час. 30 мин. до 2 час. и приняли 190 слов. Сегодня рекорд всех предыдущих дней.

Получил от полпредства «Охранную грамоту» на вывоз книг для научных работ и библиотеки Буручкома.

Тов. Жамцарано предложил мне приехать работать в Учкоме следующую зиму. Я ему сказал: поговорим в Буручкоме о плане будущих работ. Сегодня же утром заходили ко мне Хазагаев и Алексеев. Они хотят ехать на этой неделе и предложили мне ехать с ними вместе. Так как остается кое-что сделать (не окончен даже терминологический словарь), я отказался и сказал, что выеду 2–3 числа июня. Они ушли для получения разных пропусков и предупредили меня, что нужно начать хлопоты, по крайней мере, за неделю до дня выезда, иначе не выехать в намеченное время.

Вечером зашел мальчик русский из поселка Мандал. Оказывается, образовался целый русский поселок в 60 дворов. Ныне там комиссия выясняет, кто сколько земли захватил. Еще есть селение на Цзун-Модо, около 200 дворов. Не меньше дворов, говорят, и в Карнаковке. В Мандале есть русская потребиловка и казенная продажа вина. В окрестностях немало монголов, которые покупают товары в Мандале, так как там товары немногим дороже ургинского. Говорит, что тракт проходит от поселка в верстах 15, часто видать или же слыхать аэропланы, пролетающие между Кяхтой и Ургой. Он же рассказал мне, что слышал про недавно случившуюся аварию в пути от Кяхты до Урги. В сильный ветер аэроплан снизился, задел вершину гор, испортил мотор и сел в лесу на деревья. Люди целы, но есть один, ушибивший себе голову о стекло. Он не знает, верен ли слух или вранье.

24 мая. Вторник. Сегодня библиотекарь сообщил мне, что 525-й лист отыскал в середине книги. Там закончена страница словами «mongγol kelen-dür orciγuluγci güsi anu eng dvang brinlas bolai» и только. Сегодня просидели над терминологическим словарем до 2 час. и приняли 139 слов. Дело продвигается. Тов. Цэвен сегодня подтвердил рассказ об аварии аэроплана. Он определенно сказал, что дело было на хребте Тологойту. Отделались сравнительно легко благодаря находчивости и стойкости пилота. Он отвратил от удара в скалу и направил аэроплан к лесу. Мотор цел, но крылья и другие снасти попортились. Придется чинить месяца 2.

25 мая. Среда. Сегодня прозанимались с 9 до 2 час., но приняли до 129 слов вследствие того, что т. Цэвена вызвали на заседание ЦК партии и правительства. Хотя еще оставался член Учкома Бато-Очир, который работает вот уже 7-й год в Учкоме и иногда говорит очень меткие выражения, но он должен был на продолжительное время прервать занятия, так как привезли сдавать в Учком какие-то вещи. Я в вынужденный перерыв успел просмотреть газеты «Известия ВЦИК» и улан-баторские. В последних известиях подтвердилась авария аэроплана. В центральных известиях интересна речь на Женевской конференции т. Осинского[247]. Как умело и смело построена она!