— Правильно, правильно, — буркнул итальянец. — Ты мне лучше скажи, далеко ли до канала?

— Точно не знаю. Судя по карте, миль шестьдесят, не меньше.

— До заката доберемся, — уверенно сказал Джордино. — А если поднажать, можно и пораньше успеть.

— Не стоит, — усмехнулся Питт. — Спешить нам некуда. До темноты туда лучше не соваться. Давай заводи, а я отдам концы и выложу продукты.

Итальянец в понуканиях не нуждался. У него руки чесались опробовать «форд» и ощутить всем своим существом дремлющую до поры под холодным кожухом мощь. Включив стартер и склонив голову на плечо, он с наслаждением прислушивался к угрожающему рыку пробуждающегося зверя. Чтобы продлить удовольствие, он позволил двигателю поработать немного на холостом ходу и вздрогнул от удивления, уловив в уверенном рокоте басистые обертоны повышенных оборотов. Найти на старой речной посудине двигатель такой мощности само по себе граничило с чудом; так он еще, оказывается, не простой, а с секретом — форсированный!

— Прости меня, старина, — прошептал Джордино, взирая на него сияющими от счастья глазами. — Я тебя недооценил. В тебе не четыреста лошадок, а все шестьсот!

Прекрасно зная, что азартный итальянец не успокоится, пока не выжмет из «форда» все, на что тот способен, Питт поспешил распихать купленную провизию по полкам, чтобы не подбирать потом с пола. Задумавшись на мгновение, засунул для пущей сохранности две упаковки яиц в выдвижной ящик стола, облегченно вздохнул, перешагнул через не подающего признаков жизни Ромберга, вышел на веранду и привольно развалился в шезлонге, ухватившись, на всякий пожарный, за металлический поручень.

Джордино весь дрожал от возбуждения, с нетерпением ожидая, пока река не очистится от снующих по ней моторок. Чтобы скоротать время, он развернул карту с промерами глубины, приобретенную у Дугласа Уилера, и принялся изучать ее, то и дело отрываясь и поглядывая вперед. Но вот, наконец, настал долгожданный момент. Постепенно увеличивая обороты, итальянец довел газ до предела. Встав на дыбы, как норовистый жеребец, шэнтибот утробно взревел и понесся по водной глади с поражающей воображение скоростью в тридцать пять миль в час! Встречным потоком воздуха Питта втиснуло в спинку шезлонга с такой силой, что у него перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.

Вздымая за кормой фонтан брызг трехфутовой высоты, шэнтибот менее чем за пять минут преодолел двухмильный отрезок и сбросил скорость только после того, как Джордино заметил прямо по ходу две рыбачьи лодчонки. Свое он уже получил, а тревожить без крайней необходимости заросли водяного гиацинта, обильно цветущего по всей ширине Атчафалайи, не имело никакого смысла. Водяной гиацинт — довольно симпатичное на вид растение — не без оснований считается подлинным бичом рек и озер Луизианы, размножаясь с пугающей быстротой и сплошь покрывая поверхность водоемов. На плаву он удерживается благодаря воздушным пузырькам, пронизывающим мясистые стебли. Выдернутые из воды бледно-розовые цветы необычайно красивы, но запашок издают такой, что дадут сто очков вперед фабрике по производству минеральных удобрений.

Питт зашел в домик, забрал топографические карты низовий Атчафалайи, разложил на столике на веранде и углубился в их детальное изучение, уделяя особенно пристальное внимание многочисленным протокам, заводям, затонам и озерцам в интересующем их районе. Сравнивать изгибы реки по ходу маршрута с нанесенными на карту оказалось неожиданно увлекательным занятием. Да и просто приятно было посидеть на свежем воздухе, любуясь живописным пейзажем и наслаждаясь непередаваемым чувством раскрепощенности и безграничной свободы, часто возникающим во время путешествия по воде. Растительность вдоль берегов менялась с калейдоскопической быстротой от мили к миле. Кипарисовые леса, окаймленные ивами и прибрежным тальником, сменялись густыми зарослями ягодных кустарников и дикого винограда, а те, в свою очередь, уступали место тростнику и осоке на сильно заболоченных участках. По болотам бродили голенастые цапли, время от времени вонзая в тину длинные клювы и выхватывая оттуда лягушек и прочую мелкую живность.

Для охотника или рыбака, пустившегося в поход с ночевкой, основной задачей было найти клочок твердой земли, чтобы разбить палатку. Здесь даже деревья росли в жидкой грязи, не говоря уже о кустарнике и травянистых растениях. Трудно было представить, что вода поступает в эти заболоченные угодья из таких отдаленных северных штатов, как Миннесота и Северная Дакота, и даже из озер Онтарио и Манитоба у канадской границы. Еще труднее было заставить себя сжиться с тем фактом, что сотни городов и тысячи ферм существуют и процветают лишь благодаря разветвленной системе гидротехнических и ирригационных сооружений, распространяющейся далеко за пределы Луизианы.

Денек выдался прохладным, но погожим. Умеренный бриз нагонял небольшую волну. Время и пространство, казалось, растянулись в бесконечность, на необозримых просторах которой затерялось маленькое суденышко с двумя авантюристами на борту. Усилием воли Питт стряхнул подступающую дремоту и заставил себя вернуться к насущным проблемам. Идиллический круиз по реке — это прекрасно, однако не следует забывать, что закончиться он может трагически. Следовало заранее спланировать предстоящее вторжение в зону канала под покровом ночной темноты и предусмотреть все возможные варианты развития событий, чтобы не допустить роковой ошибки в самый неподходящий момент.

За несколько минут до полудня, прихватив бутылку пива и пару сэндвичей с салями, Питт поднялся на крышу, где сидел в крошечной рулевой рубке проголодавшийся Джордино. Он предложил напарнику сменить его за штурвалом, но итальянец категорически отказался. Ал испытывал такое огромное удовольствие, что не согласился бы уступить свое место за все сокровища мира. Питт его прекрасно понимал, поэтому не стал настаивать и вернулся на веранду.

Хотя время словно затормозило свой бег, он постарался использовать оставшиеся до заката часы с максимальной отдачей. Закончил штудировать карты и занялся проверкой и подгонкой водолазного снаряжения, в том числе мини-подлодки — робота, успешно доказавшего свою высокую эффективность в эпопее на озере Орион. Последним предметом экипировки были две пары очков ночного видения. Вынув их из коробки, Питт положил очки на подушки старенькой, потертой софы рядом с баллонами для акваланга.

Ровно в пять часов пополудни он вышел из домика, остановился у ведущего на крышу трапа, задрал голову и окликнул Джордино:

— Эй, Ал, ты там еще не заснул? До устья Призрачного осталось полмили. Проскочишь его, не снижая хода, а еще через полмили заворачивай направо. Там должен быть небольшой затон, идущий параллельно каналу.

— Как он называется?

— Затон Хукера. Пройдешь по нему шесть миль до заброшенной пристани рядом с иссякшей нефтяной скважиной. Она отмечена на карте. Там остановимся, поужинаем и будем дожидаться темноты.

Джордино увеличил скорость и легко обошел караван барж, который тянул за собой пузатый пыхтящий буксир. Шкипер приветствовал шэнтибот протяжным гудком, полагая, видимо, что на борту сам хозяин. Вернувшийся в шезлонг Питт помахал рукой в ответ. На подходах к устью Призрачного канала он не отрывал от глаз бинокля, внимательно изучая и запоминая малейшие изгибы береговой линии. Сам канал представлял собой геометрически правильную выемку шириной в четверть мили, уходящую строго под прямым углом в глубь левобережной зоны. Вход в канал перегораживал частокол бетонных свай, соединенных толстенной, со следами ржавчины цепью. На сваях и по берегам были понатыканы квадратные предупреждающие щиты с одинаковым текстом большими красными буквами на белом фоне: