— Что, успел пристраститься? — усмехнулся он.

Кейда встал на колени, тщательно отскребая ладони над ведерком.

— Куда мы направляемся?

— К парочке островков вон там. — Дев кивнул в восточном направлении. — Один колдун с внушительной толпой прихлебателей засел в деревеньке по обе стороны от узкого проливчика. Я только что взглянул туда, теперь там целых два волшебника, и они пялятся друг на дружку. Я бы сказал, что один из них убил того, которого вы только что поджарили.

— Два колдуна — это больше хлопот, чем нам хотелось бы повстречать. — Кейда докрасна вытер ладони скатанными в шарик останками хлопковой тряпки.

— Поэтому мы встанем на якоре где-нибудь в сторонке и подойдем к ним через лес.

Этот ответ Дева изумил Кейду.

— Вот, принесла, что дальше? — Ризала появилась вновь, уже с приземистой черной бутылью.

— Сначала вымой руки. — Кейда подтолкнул одной ногой ведерко к Ризале, меж тем наливая щедрую долю бренди себе на ладони.

— Сколько у вашего народа способов изводить добрую выпивку? — раздраженно пробормотал Дев.

— Вычти ее стоимость из цены жемчуга, который ты набрал. — Кейда вытащил из кармана свое огниво. Один удар кремня, спирт на коже воспламенился и Кейда тут же погрузил ладони в ведерко.

— Это не очень больно! — уверил он Ризалу, широко улыбаясь.

Она безмолвно протянула ему дрожащие руки, расширив глаза.

— Когда вы закончите эту возню, займитесь проклятым парусом, — проворчал Дев. — Пока мы не налетели на риф.

Едва огонь на ее ладонях потух, Ризала поспешила к мачте. Кейда двинулся, чтобы вылить воду из ведерка через подветренный борт.

Есть ли смысл пытаться прочесть любые знаки, которые могут нам встретиться? Удастся ли увидеть что-то в воде, уже загрязненной чарами, в море, которое теперь изобилует скверной? Окажутся ли в силах даже самые мощные ливни и свирепые бури истребить с этих островов след чародейства?

Он выплеснул воду, даже не поглядев, как та летит по воздуху. Ризала появилась сбоку от него и вручила ему кожаную бутыль с водой.

— Хочешь поучиться править этим кораблем?

Как только он утолил свою немалую жажду, возня со снастями позволила ему повод сосредоточиться на этом коротком переходе к соседнему острову, изгнав воспоминания о мертвых Чейзенах, — а заодно избавиться от нескончаемого спора с самим собой о том, что же он собирается сделать для того, чтобы вытеснить колдунов с Архипелага.

Тем временем Дев ловко ввел свой кораблик в укромную бухточку, едва ли коснувшись днищем песка на отмели.

— Поставим-ка якоря.

Кейда с Ризалой не спорили. Каждый из них занялся якорем, прежде чем спрыгнуть за борт и добраться до берега по пояс в воде. Дев вскоре присоединился к ним, повернувшись на миг и пристально поглядев на «Амигал».

— Это волшебство? — Кейда наблюдал, завороженный, как суденышко подрагивает, точно увиденное сквозь знойное марево.

— Идем через заросли как можно тише. Мне ни к чему применять больше волшебства, чем необходимо.

Взвесив в руке тяжелый тесак, Дев уверенно возглавил путь через гущу кустов и молодой древесной поросли.

Кейда дал знак Ризале следовать за колдуном и замкнул шествие, держа руку на кинжале и через каждые несколько шагов оглядываясь назад, чтобы убедиться, что за ними, в свой черед, не крадется кто-нибудь чужой. Полуденные джунгли были неподвижны и тихи, жара давила, точно осязаемая ноша.

Сухой ясный день, хотя нам больше бы пригодился дождик, когда эти дикари держатся поближе к хижинам, а шум падающей воды заглушает шаги. Что это предвещает? Не ведешь ли ты нас навстречу беде, чародей? Хотя Дэйш Рейк не счел бы тебя достаточно умелым охотником, крадешься ты довольно ловко. Хотел бы я знать, близ каких мест ты таился и разнюхивал, чтобы выведать все наши тайны для своей сомнительной торговли.

И ты, Ризала — тоже загадка, которую еще предстоит разгадать. Какие места посещала ты для Шека Кула? Какие вести посылала ему, и за какое вознаграждение? Как ты сносилась с ним? Но я хотя бы ощущаю, что могу тебе доверять.

Кейда оставил эти размышления, когда Дев впереди резко остановился и предостерегающе поднял руку. Ризала приникла к земле посреди подобия тропы. Кейда осторожно подался в сторону, чтобы лучше видеть. Они находились на укрытом деревьями подъеме над россыпью кладовых и скромных жилищ — во многом похожих на те, которые видели уничтоженные волшебством. Узкий и мелководный пролив, изобилующий кораллами, разделял две половины деревни. На противоположном берегу виднелся более широкий пляж, уставленный рамами, на которых сушились сети. Там же стоял ряд рыбачьих лодчонок, похожих на ялик Ризалы.

Также Кейда увидел захватчиков, бездельничающих по обе стороны пролива. По двое и по трое они со вкусом расположились под широкими навесами хижин, которые присвоили себе. По ту и другую сторону пролива их виднелось примерно равное число. Яркие вышивки разостланных одеял побледнели, стали мокрыми и грязными — впрочем, одежда чейзенских островитян не удостоилась внимания пришельцев, и местные жители по-прежнему носили лишь свои кожаные юбки и узкие набедренные повязки. Пища Архипелага вызвала у захватчиков не больше интереса. Тыквенные бутыли и горшки с тщательно сложенными запасами были вскрыты, обследованы и отброшены в сторону. Мухи роились над лужами сиропа и грудами засахаренных фруктов, уже начавших портиться, темнота же позволит более крупным искателям дармовой поживы подкрасться к наполовину съеденной и оставленной над костром туше оленя.

В каждой лодчонке виднелась дыра, некоторые суденышки были расколоты или оттащены в сторону, оставленные на милость прилива и бури, паруса сняты и частично разорваны — на мачтах остались только уныло повисшие обрывки неровно срезанной ткани и спутанные веревки. Большая часть сетей тоже была разрезана, прочие сожжены, их почерневшие останки свисали с обугленных покосившихся рам. Выше черты прилива виднелись долбленки захватчиков, стоявшие ровным рядом — точно черные отметины на песке; каждая была привязана к прочно всаженному в землю колышку.

— Пока никаких береговых укреплений, — пробормотал Дев, ложась наземь. — Вот они, ваши частоколы.

— По одному на каждом берегу, — заметил Кейда, присоединившись к нему. Он разглядел и головы пленников, сгрудившихся внутри деревянных стен нескольких грубых тюрем в тщетной попытке найти какую-то тень. Кое-где на столбах все еще сохранилась кора, на обломанных прутьях виднелись увядшие бурые листья. В лесу, где были срублены деревья, остались истоптанные шрамы, теперь же некогда живые стволы были глубоко вогнаны в землю и связаны лозами — грубо обработанными, только что сорванными с деревьев и даже не сплетенными в подобия веревок. Кейда заметил также отсутствие признаков ворот во всех этих загонах, возведенных совсем недавно.

Дев тем временем рассматривал грубые долбленки.