Дорога свернула под сень деревьев. Деревьев… Оранжевые и светло-коричневые арки, оплетенные лианами, покрытые корявыми наростами, пучками длинных желтоватых листьев и гроздьями черных ягод. Вокруг колыхалась трава по пояс взрослому человеку, из ее гущи доносились шорохи, стрекотание, писк. Над древесными арками порхало множество пестрых птиц. Один раз мелькнул вдалеке ушастый зильд, и Шертон, первым его заметивший, поспешно заговорил с Нэрренират о позапрошлогоднем правительственном кризисе в Панадаре. Наверное, обитала здесь и нежить, но при свете дня на глаза не показывалась.

Шертона окликнул Бирвот. Пропустив подводы, они вдвоем отстали.

– Послезавтра будем на месте. Я должен кое о чем предупредить вас… Возможно, под ваше заклятье попал не только Лаймодий, но и богиня. Это означает, что ее отношение к вам и к Роми навсегда зафиксировано в нынешнем виде! Надеюсь, вы с ней не враги?

– Вроде бы нет. На текущий момент мы с ней конкуренты. Вот же нелегкая… – Ему захотелось выругаться, даже ломота в висках от досады усилилась. – Я ее не видел, как она там оказалась?

– Возможно, ее там и не было. Но утром она вылезла из пещеры около того места, где сидел Лаймо. Теперь никак не узнать, да или нет… Ох, я всегда был против того, чтобы с древними заклинаниями работали дилетанты!

– Это мой выбор, я уже сказал. Раз мы с каждым новым рождением утрачиваем память о прошлом, нужен какой-то обходной путь, чтобы не потерять друг друга.

– Боюсь, вы сами себе создали будущие неприятности. Подумайте, что произойдет, если в новых жизнях вы с Роми будете принадлежать к враждующим группам или к разным сословиям? Или встретитесь, уже имея других супругов, или окажетесь близкими родственниками? И вас все равно непреодолимо потянет друг к другу, несмотря на законы, на мораль, на общественные предрассудки! Вот что делает с людьми заклятье Связующего Сердца!

– Зато мы узнаем друг друга. И, может быть, даже что-нибудь вспомним. Законы и мораль, которые разъединяют близких людей, гроша ломаного не стоят.

– Я вас предупредил. Кстати, куда вы дели Связующее Сердце? – сменил тему маг.

– Оно исчезло. Растаяло.

– А… Так вот почему там написано, что его можно использовать лишь один раз.

На другой день лес остался направо-от-зноя. Плотная красновато-желтая почва, россыпь камней, ложбины с водой на дне и неприятно пахнущими мясистыми кочанами. Бурлящие озера кипятка. Попадались и деревья-арки, но не такие, как в лесу: ни намека на листву, из рыхлой коры торчат сотни шипов с розоватыми кончиками.

Под вечер Роми опять впала в беспамятство. Шертон всю ночь просидел возле нее, время от времени снимая уловитель, чтобы влить ей в рот немного целебного питья из фляги или смочить тряпку на лбу. Когда он в последний раз спал? Прошлой ночью, в течение двух с половиной часов. Ему снился странный калейдоскопический сон, состоявший из множества обрывочных эпизодов про него и Роми. В каждом из них Роми выглядела иначе, цвет ее волос, глаз и кожи постоянно менялся, но это была она, во всех ее обликах присутствовал некий единый, присущий ей стиль, и он каждый раз точно знал, что это она.

Что это было: видения вероятного будущего, отчасти предопределенного заклятьем? Осколки прошлых жизней? Игра воображения?

Нэрренират, прикорнувшая по другую сторону костра, глухо, с тоской зарычала во сне, открыла глаза. Подняла голову, озираясь. Вертикальные зрачки сверкнули отраженным пламенем.

– Что с тобой? – окликнул ее Шертон.

– Кошмар приснился. И хвост болит так, что впору его отгрызть… У меня до сих пор идет ломка.

Вот как? Он-то решил, что в Чадне богиня не только поела, но и раздобыла новую порцию золотой пыльцы – поменьше предыдущей, однако достаточную, чтобы симптомы ломки сошли на нет. Есть такой способ постепенного отвыкания.

– Ну и дурацкая у тебя мина! Думал, я еще приняла? Я не смертная, Шертон, даже в этом смертном теле. Лучше перетерпеть ломку, чем согласиться, что наркота сильнее меня.

Сонно потрескивал огонь. На границе освещенного круга порхали, то и дело ускользая обратно во тьму, мохнатые бабочки величиной с кулак.

– Разве богам снятся кошмары?

– Иногда. Мне приснилось, что я человек, теряющий память. С посредственными магическими способностями, только и всего… Дерьмо.

– Так ты боишься стать человеком? – глядя на нее сквозь дрожащий над костром воздух, вскинул бровь Шертон.

– Я никогда не стану человеком.

Богиня вновь свернулась в клубок и задремала. Ее длинный чешуйчатый хвост судорожно шевелился, порой она не то стонала, не то рычала, содрогаясь всем телом.

Утром Роми так и не очнулась. Они поехали дальше, ориентируясь по карте, и вот на горизонте, на фоне тяжелой облачной массы, возникло скопление наклонно торчащих из земли черных колонн. Значительно левее того места, где Шертон и Бирвот рассчитывали их увидеть. Если бы взяли еще больше к зною, проскочили бы мимо, не заметив врата-выход.

Машину установили в центре окруженной колоннами площадки. Шертон достал моток каната с алмазной нитью и привязал к наружным стыковочным скобам, наскоро соорудив что-то вроде страховочной сетки. Он часто прерывался, оглядываясь на Роми, лежавшую на подстилке чуть поодаль. Тем временем Лаймо перенес вещи в грузовой отсек, Паселей выпряг гувлов. Бирвот приготовил магический порошок, необходимый для перехода. Нэрренират сидела около Роми и наблюдала за работой Шертона.

– Готово, – сообщил он. – Тебе придется изо всех сил держаться за канат и за скобы.

– Я удержусь.

– Тогда устраивайся. На всякий случай я тебя привяжу.

Черный зверь, ужас Облачного мира, взгромоздился на многострадальную машину Департамента Налогов и Сборов, обхватив ее лапами и щупальцами. Лаймо поспешно отвернулся и закрыл лицо руками, сделав вид, что его одолел приступ кашля. Чуть не прыснул, спасибо Создателю, что пронесло… Смеяться над великой богиней – непростительное кощунство, особенно если ты рассчитываешь получить работу в ее транспортной монополии!

Остальным было не до смеха. Опутав богиню веревками, Шертон затянул узлы. Проверил на прочность. Потом поднял Роми, перенес в кабину, осторожно опустил в кресло. Поправил на лице маску-уловитель, застегнул страховочные ремни. Ее теплая, почти горячая рука беспомощно свесилась, соскользнув с подлокотника.

Другое кресло заняли Лаймо и Паселей. Третье оставили для мага. Шертон привязал себя к спинке кресла, в котором лежала Роми, как на корабле при сильной качке.

Чаднийское заклятье опять напомнило о себе, у него разболелась спина, появилась ломота в висках. Шертон не обращал на это внимания. Облачный мир их всех потрепал, но больше всех досталось Роми… Что ж, они уходят отсюда хоть и с потерями, но непобежденные. Когда – если – Роми об этом узнает, ее это, наверно, обрадует.

Бирвот ходил вокруг машины, посыпая красновато-желтую землю порошком и бормоча заклинания. Закружился хоровод черных смерчиков, постепенно вытянувшихся вровень с колоннами. Одежда мага раздувалась от ветра.