До планеты, через полсистемы добирались два дня, всё-таки военные шаттлы для такого не особо предназначены. Первый этап операции, он же приземление на планету, я встретил в кабине пилота. От меня в тот момент не зависело ничего, так что, разглядывая висящие то тут, то там корабли кентавров, испытывал лишь раздражение. А когда мы всё-таки вошли в разъедающую атмосферу планеты, чувствовал облегчение. Но не из-за того, что кентавры нас не заметили, а потому что я задолбался лететь два дня в этой скорлупе. Хотелось уже делом заняться.

Шаттл опустился рядом с тем местом, где находился запасной вход на базу, через который мы в своё время эвакуировались.

– Уважаемый профессор Даотай, – постучал я по скале. – Это сержант Марич, не впустите нас?

Не скажу, что замаскированная дверь тут же ушла в сторону, но произошло это довольно быстро, открывая нам вид на коридор базы Древних.

– Стоит признать, что после того, как мою личность оцифровали, я крайне редко испытывал то, что можно назвать удивлением, – произнёс стоявший посреди прохода Даотай. – Что ж, проходите. Поведайте, ради чего решили рискнуть.

Ответ на этот очевидный вопрос был продуман заранее.

– Хотим заложить электромагнитную бомбу, – произнёс я, проходя мимо голограммы ИИ. – Когда будем отбивать планету, она нам сильно поможет.

– И где вы её решили заложить, позвольте узнать? – спросил Даотай.

– В зале со Сферой, – пожал я плечами. – Точнее, рядом. Командование посчитало, что в следующий раз дарахийцы вновь устроят там главный штаб. Надеюсь, примитивная ЭМИ-бомба вам не повредит?

– Нет, – ответил Даотай. – Мне, в принципе, электромагнитные импульсы не могут навредить. И, как мне кажется, дарахийцам тоже.

– Ну это уже не мне решать, – ответил я. – Я в подобных технологиях не разбираюсь.

– В любом случае, ваша задача предполагает, что я проведу вас до зала, – произнёс Даотай. – Тебе не кажется, что я и так помогал вам слишком много?

– А вам что, профессор, совсем не интересно чем закончится эта история? – усмехнулся я. – Можете не помогать, мы просто вернёмся на шаттл и улетим. Я человек маленький – есть возможность делаю, нет возможности не делаю. Но, чисто по-человечески, хотелось бы выполнить задачу, так что прошу, помогите ещё разок.

– Чем-то ты мне нравишься, дон’ха, – произнёс Даотай медленно. – Что ж, хорошо. Помогу вам ещё разок.

– Благодарю, профессор, – кивнул я ему.

Путь по коридорам базы много времени не занял. То ли ИИ вёл нас новой дорогой, то ли время я в прошлый раз воспринимал по-другому, но до узкого коридорчика, ведущего в главный зал базы, мы дошли за пятнадцать минут. Как и в самый первый раз проход ведущий в зал был закрыт голограммой, так что нас не видели. Интересно, что кентавры уже успели разложить по залу различное оборудование, ящики, какие-то шкафы, при этом самих дарахийцев практически не было. Пяток кентавров в гражданке и отряд Титанов возле сферы.

Отойдя за ближайший угол коридора, чтобы нас не дай бог не услышали, и присев на одно колено достал из-за спины рюкзак, в котором лежал чемоданчик аннигилятора.

– Это не ЭМИ-бомба, – произнёс суровым тоном Даотай, глядя на то, что я вынул.

– Да, это не она, – ответил я.

– Это аннигилятор, – тем же тоном произнёс Даотай.

– Да, это аннигилятор, – ответил я спокойно. – Дэн, может тебе лучше свалить уже?

– Боюсь, это тебе нужно было говорить до того, как он узнал про аннигилятор, – кивнул он на голограмму ИИ. – Теперь меня вряд ли выпустят. Он наверняка все возможные двери закроет.

Этот момент мне сильно не нравился. Если я банально не умею управлять дарахийским шаттлом, то присутствие здесь кэпа – максимально тупое самоубийство.

– Он прав? – посмотрел я на Даотайя. – Ты его не выпустишь?

– А должен? – приподнял подбородок ИИ. – Вы собираетесь уничтожить планету, а я должен кого-то отпускать?

Я уже хотел было перестать обращать на него внимание, но ощущение, что я могу что-то сделать, не проходило. Кэпа определённо надо вытаскивать.

– Вот скажи, ради чего вы создали Сферу? – спросил я Даотайя.

– Ради развития нашего вида, – ответил он.

– Но ваш вид вымер, – озвучил я очевидное. – Так для чего ты существуешь теперь?

Ответил он после небольшой паузы.

– Всегда, – припечатал он. – Всегда мы жили ради развития. И какая-то смерть не изменит наши идеалы. Пусть сансахали больше нет, но я ещё способен указать путь другим.

– То есть, – пытался я ухватить скачущую мысль. – Ты существуешь ради развития?

– Да, – ответил он коротко.

– Ради жизни? – уточнил я.

– Без жизни, хотя бы такой, – развёл он руками, – нет и развития. Так что, да, я существую ради жизни и помощи в развитии всех разумных видов.

– Тогда, получается, – произнёс я медленно, – ты должен был сам себя уничтожить. Потому что сейчас смысл твоего существования – это быть призом в войне двух видов. Миллионы уже умерли из-за тебя. Миллионы останутся лишь в нашей памяти. И ещё неизвестно сколько умрёт в будущем. Здесь даже и не пахнет жизнью, тем более развитием.

– Я… – запнулся он. – Я есть развитие вида, а не отдельных существ. Война – тоже развитие. Вам ли, людям, не знать?

– Можешь оправдывать себя сколько хочешь, – усмехнулся я, – но пока что ты просто планета смерти. И вопрос перед нами предельно прост – если ты в любом случае будешь уничтожен, может всё-таки стоит выпустить человека, который продолжит жить и развиваться? Если ты этого не сделаешь, то все твои оправдания не стоят ровным счётом ничего.

– Послушай… – вздохнул Даотай.

– Хватит уже тут демагогии! – рявкнул кэп. – Он просто тянет время. Жми уже эту чёртову кнопку.

– Дэн…

– Жми, – процедил он. – Если сюда набежит толпа кентавров, мы не продержимся достаточно долго.

Чтоб тебя, глупый старикан!

Переведя взгляд на аннигилятор, поднёс палец к кнопке.

– Не делай этого, – произнёс Даотай. – Я обещаю не поднимать тревогу. Давай поговорим.

– Так я тебя и не затыкаю, – усмехнулся я, вжимая кнопку активации аннигилятора. – Говори, если хочешь.

* * *

Из-за расстояния могло показаться, что взрыв ИС375956309БВ – это всего лишь маленькая вспышка в темноте космоса, но для СНП эта вспышка означала очень многое. Так уж получилось, что во время взрыва адмирал Наварро находился на капитанском мостике и лично лицезрел дело рук Марича. Прикрыв глаза, адмирал вздохнул. Когда дело касалось Страха божьего, могло произойти всё, что угодно, и где-то в глубине души Эктор надеялся, что Марич выживет. Произойдёт очередное чудо и об успешной операции ему доложит лично мастер-сержант. Но реальность – штука жестокая. Надо бы отправить прошение о