— В другом деле? — переспросила я.

— Я говорю о смерти мистера Пола Картерета.

Я достала свой блокнот и вынула из него листок с копией письма Феба Даунта к Эмили, найденного мной в тайнике за портретом Энтони Дюпора.

— Возможно, это вам поможет. — Я протянула листок мистеру Роксоллу.

Он молча прочитал письмо, а потом, с моего разрешения, положил в свой бумажник.

— Голубушка моя… — Он быстро смахнул подступившие к глазам слезы и договорил, отходя к окну: — Какое же вы чудо!

Несколько минут мистер Роксолл стоял спиной ко мне, устремив взгляд на лес, где мистер Пол Картерет встретил свою смерть.

— Сухие кости! Сухие кости! — тихо пробормотал он. Потом повернулся ко мне. — Я должен обсудить это с Галли. Странно, однако: я всегда считал, что зачинщиком нападения на бедного Картерета был Даунт, но оказывается, идея принадлежала леди Тансор. Даунт просто нашел исполнителя — под инициалом «П.», полагаю, подразумевается Джосая Плакроуз, сообщник Даунта по преступным делам, крайне опасный, беспринципный тип. Покушение на родного отца! Какое чудовищное злодеяние! — Он недоверчиво потряс головой. — Так вы говорите, там есть еще письма, которые вы не успели прочитать? А возможно ли… нет-нет, нельзя требовать от вас столь многого.

— Вы хотите, чтобы я принесла вам остальные письма? — спросила я.

— По-вашему, вы сможете — незаметно от миледи? Возможно, конечно, уже слишком поздно — возможно, она все уничтожила.

— Нет. Она слишком дорожит ими и, несомненно, по-прежнему считает, что их никто не найдет.

Мы договорились, что вечером я попытаюсь изъять письма из тайника и передам их мистеру Роксоллу при первой же возможности.

— Ах, если бы мой дорогой дядюшка был здесь сегодня! — вздохнул мистер Роксолл. — Он безмерно обрадовался бы, узнав, что с самого начала был прав. Да, все дело в наследстве, как мы и предполагали. Феб Даунт и мисс Картерет пошли на все, чтобы жить припеваючи… А теперь, дорогая моя, нам нужно доставить вас домой.

По-отечески похлопав меня по руке, он подошел к двери и крикнул Джону Уопшотту подать двуколку к передней двери.

Усадив меня в двуколку, мистер Роксолл заботливо укрыл мне колени пледом.

— Вы будете там утром — в девять часов, минута в минуту? — спросила я — и тотчас пожалела о своем легкомысленном тоне, ибо в действительности меня страшно тяготила мысль о предстоящих событиях.

— Нет, — ответил он. — Я не принимал официального участия в расследовании, и мое присутствие было бы… не совсем уместно. Я останусь здесь, в Норт-Лодже, и буду ждать сообщений от Галли. Не желаете присоединиться ко мне?

Я покачала головой.

— Не получится. Она потребует, чтобы я находилась при ней.

— Конечно, — кивнул мистер Роксолл. — Конечно. Ну, надеюсь, мы скоро увидимся… когда Галли выполнит свою работу. Ну что, ты готов, Джон?

Джон взмахнул кнутом, и двуколка тряско покатила по аллее, а несколько мгновений спустя до меня донесся голос мистера Роксолла:

— До свидания, мисс Эсперанца Горст!

Вечером я не спустилась к ужину. Как я могла? Сидеть между моим любимым Персеем, навек потерянным для меня, и мистером Рандольфом, в обществе их обреченной матери, и вести светскую беседу после всего, что произошло между нами! О таком было страшно даже подумать, а потому я сослалась на недомогание и позвонила вниз, чтобы мне принесли тарелку жидкого супа и несколько холодных картошин (моя любимая еда).

Ужин принес Баррингтон. Дворецкий выглядел по обыкновению хмурым и отчужденным, когда вошел и бесшумно двинулся через комнату с подносом в руке, но когда он приблизился, я увидела, что он смотрит на меня странным, внимательным взглядом, нисколько не похожим на всегдашний бесстрастный и непроницаемый.

— Позвольте спросить, не больны ли вы, мисс? — осведомился он мягким, тихим голосом, поставив поднос на столик. — Вы очень бледны, смею заметить.

Участие Баррингтона озадачило меня: вообще он был человек неразговорчивый — собственно, самый молчаливый из всех, кого я знала в жизни. Мы с ним не перемолвились и несколькими словами за все время моего пребывания в Эвенвуде, и он никогда не проявлял ни малейшего интереса к моему самочувствию.

Я ответила, что вполне здорова. Он поклонился и двинулся прочь, но у двери обернулся и произнес:

— Вам еще понадобится что-нибудь сегодня, мисс? Если да — пожалуйста, звоните немедленно.

Я сказала, что сегодня мне больше ничего не понадобится. Баррингтон снова поклонился и удалился, а я осталась горестно сидеть у окна, рассеянно поглощая скудный ужин.

Сколь бы измученной и подавленной я себя ни чувствовала, мне еще предстояло сделать одно дело, прежде чем лечь спать. Взяв из платяного шкафа маленький саквояж, я спустилась в покои Эмили и направилась прямиком к портрету Энтони Дюпора.

В тайнике все лежало на прежних местах. Я быстро достала шесть пачек писем и положила в саквояж, оставив в темной глубине шкапчика только неуловимо-зловещую фотографию Феба Даунта.

Незадолго до десяти часов, когда я писала в своем Секретном дневнике и собиралась с духом перед очередной попыткой написать мадам, раздался стук в дверь и, к великому моему удивлению, в комнату вошла Эмили.

Ее неожиданное появление и напряженное, смятенное выражение лица не на шутку встревожили меня. Неужели она обнаружила пропажу писем?

— Алиса, милая… — Эмили улыбнулась странной, натянутой улыбкой и нежно поцеловала меня в щеку. — Как вы себя чувствуете? Персей и Рандольф спрашивали о вас за ужином. Вам полегчало?

— Немного, благодарю вас.

Отстраняясь от меня, она бросила взгляд на стол, где лежал раскрытый Секретный дневник, который я не успела спрятать. Впрочем, она сразу же отвернулась, не сказав ни слова, прошла к кровати и села. Потом похлопала ладонью по покрывалу, приглашая меня сесть рядом.

— Что-нибудь случилось? — спросила я, обмирая от страха при мысли, что сейчас она прямо спросит меня насчет пропавших писем. Но я зря волновалась.

— Не знаю, — последовал нерешительный ответ. — То есть не знаю, что это значит… или может значить… для меня.

Она уставилась в пол и начала медленно покачиваться взад-вперед.

— Эмили, дорогая, — ласково сказала я, постепенно успокаиваясь. — Вам следует изъясняться внятно, если вы хотите, чтобы я помогла вам.

— О! — воскликнула она, словно вдруг выйдя из глубокой задумчивости. — Разве я не сказала? Как глупо с моей стороны! Мистер Дональд Орр телеграфировал, что мистер Вайс умер. — Она угрюмо усмехнулась. — Кто-то убил его и сбросил тело в Риджент-канал. Надо же! Что вы об этом думаете?

— Новость поистине ужасная, — сказала я, изображая сильнейшее потрясение. — Хотя мне кажется, вы недолюбливали мистера Вайса.