И вот при взгляде на эту тропиночку меня прохватил жестокий озноб, который никакого отношения не имел к почти неощутимому морозцу. Крыса внутри словно включилась — и разошлась не на шутку: не сметь туда, не сметь, не сметь…

— Это не к реке! — Олкест уже успел свериться с артефакторным компасом. — Это где-то там, в лесу, прямо в гуще леса, и они туда увозили рыбу. Вручную, на себе, так что это не может быть далеко. Давай же, пошли, ну?

Устранитель ничего не добавил. Я стоял, клубы пара летели изо рта куда-то в сторону дымки над озером, внутри заходилась крыса — до одури, до медного звона в ушах. Появилось и нарастало знакомое чувство — мятный холодок под ложечкой, мерзкий, крысиный страх.

— А надо ли? Нашего парня здесь не было. Видно же по следам. Гриз чётко сказала: посмотреть здесь. Может, разумнее вообще их с Мел отыскать, чем…

— Но ведь мы можем узнать, — Олкест смотрел на меня удивлённо, — раскрыть, что он тут прячет, этот Аграст. Это почти наверняка вне закона, и…

— А я — не законник! — ух ты ж, вот и взвизг в голосе. — Что бы или кого бы он там ни прятал — это дело Тербенно и прочих с ним. Соваться втроём — если там вооружённая охрана…

— Но ведь это может быть связано, — донёс Янист истину до несмышлёного малыша сорока пяти годиков. — То, что Аграст скрывает там, и пропажа этих охотников — это может быть связано, и… ты что, действительно собираешься просто остаться здесь?

— Да, Лайл, — заботливо подхватил устранитель, — если ты опасаешься слишком сильно — не беспокойся. Мы с господином Олкестом справимся сами. Думаю, его отвага и мои небольшие навыки…

— Ох, да ради Девятерых!..

По тропе мы шли в обратном порядке: Нэйш изящным жестом вручил лидерство Янисту, Олкест отозвался презрительным взглядом, но шагнул, я опять оказался средним — этакая печальная ветчина меж двух враждебно настроенных друг к другу булочек. К слову, надо было прихватить что-нибудь пожевать в рыбацкой хижине — а то мои метафоры начинали приобретать съедобный характер.

Янист шёл по тропочке и моих душевных терзаний не замечал. Нэйш поступил в своём духе: сначала я ловил себя на том, что не слышу его шагов, пару раз нервно оборачивался и ловил издевательски-удивленный взгляд — мол, что за нервы? Потом обернулся — и посередь тропочки уже действительно никого не было.

— Да такую ж…

— Куда он пропал? — осведомился Янист.

— Туда, куда его увели голоса в его голове, и если ты вознамерился спросить — да, это с ним всегда так!!

— То есть, он просто решил нас бросить? — уточнил жених Мел самым врагоизучающим тоном. — Или поразвлечься таким вот образом?

— Или то, или это, а может, решил нас опередить и всё выяснить сам, или что-то заметил, или всё вместе, — я опять сдёрнул шапку, чтобы охладить голову. — И если ты хочешь задать мне сейчас вопрос типа «Чего от него можно ждать?» — я понятия не имею!

Янист выглядел малость удивлённым моей горячностью.

— Ладно. Думаю, нам надо надеть маск-плащи, да? И идти осторожнее.

И разговаривать шёпотом. Этим мы и занялись: крались по тропочке и шептались-перекликались. Время от времени становились спина к спине и озирали окрестности.

«Клык» возник неожиданно и уже впереди нас — со скучающим видом прислонившись к сосне.

— Думаю, вам стоит кое-что увидеть.

Сделал короткий жест — за ним.

— Здесь кустарник. Не пораньтесь.

Причину такой милой заботы я понял почти сразу, как увидел следы.

Они начинались шагов за сто от тропочки, петляли между деревьями и кустами — следы здоровых лап. Чуть-чуть неуклюжие, будто животное идёт переваливаясь. Видел я такую походочку у нас в питомнике.

— Йосса? — голос осип, в памяти словно развернулась законническая ориентировка: бесстрашные твари, чуют тёплую кровь с больших расстояний, одиночки, но могут быть и в стае… Не оставляют добычу, если только она в крови. Пока не загонят.

— И не один. Вон там следы самки. Серебристые йоссы, — Нэйш выложил на чёрную кожу перчаток клок серебряной шерсти. — Впутались в кровяницу, но с такой плотностью шкуры им кусты нипочём. Ты ведь знаешь, как их мех ценится у модниц.

Сказал тот, у кого этим самым мехом капюшончик оторочен. Я кивнул, почти даже не слыша, что какие там знания о йоссах извергает из себя Янист (рост, вес, возможности, привычки, ага, очень важно).

Следы добычи отыскались чуть левее. Неверные, шатающиеся, со следами падения. Кто-то в дорогих сапогах брёл и падал, петлял и метался, то ли что-то искал, то ли просто пытался сбежать — по временам окрашивал снег в нежно-розовый.

— Влез в кровяницу? — кивок Нэйша я почувствовал спиной.

— Несколько царапин или порезов. Достаточно, чтобы стать объектом охоты.

— Он мог искать именно тропу? — вмешался Олкест. — Если так, то это сын Аграста.

Нэйш пожал плечами — может быть. Или это один из охотников, шарахался по лесу наугад. Пытался выйти к реке или к озеру и заплутал.

— Насколько свежий след?

— Конец ночи или предутренний час. Во всяком случае, несколько часов.

— Убираться бы нужно, — заметил я. — Этих тварей тут явно не две.

Янист молча указал на следы. Каждой своей веснушкой он так и кричал: «А следы?! Мы же можем узнать — откуда он пришёл и что с ними стало! А если это вдруг наш Аграст?»

«То он мёртв, и мне не хотелось бы составить ему компанию», — ладно хоть вслух не выдал.

Играть в следопытов пришлось осторожно: перемещаться между зарослями, одергивая Яниста (иначе он три тысячи раз влез бы в кровяницу) и уповая на охотничьи инстинкты Нэйша. Тот вскоре отыскал и второй след: здоровая нога, грубые сапоги, грузный бег.

— Слуга или лесничий, — пробормотал Янист. — Получается, что этот первый бежал не один? Или второй просто шёл за ним? А вот, следы пересеклись — они встретились?

— Или просто один вышел на след второго, — отозвался Нэйш. — Слишком малая разница во времени, сложно сказать.

Вскоре после перекрестья следов разыгралась кровавая драма: снег был раскопан и перепахан, усеян брызгами крови.

— Поцарапался или был ранен, — подтвердил Нэйш. — Возможно, столкнулся с одним из йосс и попытался ударить его магией. Йоссы, которые были недалеко, как видите, присоединились к охоте.

С одной пары количество йосс подросло до трёх — и с любителем дешёвых сапог всё кончилось быстро. Один сапог нашёлся почти у тропы. Прочее было заботливо прикопано сразу