не сдавался, даже когда до поражения оставался всего один ход. Именно тогда Сидра поняла: он тот человек, который нам нужен. И того же я теперь требую от всех нас.

– А если бы он выиграл, пусть даже случайно? – спросил Пинки.

– Сидра исполнила бы свое обещание.

– Если я правильно понимаю, насколько важна была для нее эта победа, то вряд ли, – покачала головой леди Арэх.

– У Сидры имелся доступ к медицинским данным Солнечного Дола – к реестру рождений и смертей. На тот момент средняя ожидаемая продолжительность жизни для его жены составляла около двадцати лет. Викторина, возможно, прожила бы чуть дольше, но ненамного – детские болезни шли по нарастающей, а тамошняя медицина рушилась с каждым днем. Так что Сидра просто дождалась бы, когда он похоронит свою семью, а потом продолжила миссию. Мы точно так же оказались бы здесь, просто чуть позже в масштабах существования Вселенной. – Я кивнула на дисплеи. – И эта штука, чем бы она ни была, точно так же оставалась бы на месте.

Пинки вызывающе скрестил руки на груди. Обладая опытом Уоррена и Сидры, я научилась читать его мысли. Я точно знала, когда он готов ввязаться в спор. Для него это было чем-то вроде зуда: не почешешься – не отпустит.

– Если у тебя была возможность сохранить жизнь Уоррену, то почему бы не оказать такую же любезность и остальным?

– Он проиграл, – ответила я. – Все прочее уже не имело значения.

Свин фыркнул и покачал головой, но промолчал.

– Я всегда знала, что нам поможет острое стерильное лезвие, – сказала леди Арэх. – И этим лезвием ты стала в тот момент, когда я заставила тебя унижаться передо мной. И порой меня жуть берет от того, насколько ты похожа на хирургический инструмент.

– Рада, что Сидра тебя не разочаровала, – ответила я. – Но не путай меня с ней. А теперь, может, обсудим, как нам поближе приглядеться к Харибде?

«Коса» опустилась ниже колец и всех крупных лун, не считая нескольких осколков, витавших после относительно недавнего гравитационного столкновения; им предстояло сгореть в атмосфере в ближайшие столетия. Я усилила чувствительность сканирования во всех электромагнитных режимах, так что теперь мы облучали Харибду на частотах и мощностях, отличных от тех, которые обычно испускала она сама, и наше отраженное излучение могло известить любого неподалеку – а может, даже на расстоянии в тысячи световых лет – о том, что происходит нечто странное. Подобно некой безрассудной цивилизации, бросившей свои силы на заполнение космоса радиоволнами, «Коса» с легкостью могла сгенерировать столько энергии, что выдала бы свое собственное присутствие.

Но я готова была пойти на риск, и со мной после некоторых раздумий согласились леди Арэх и Пинки. Гамбит был в эндшпиле. Все или ничего. Если на нас обрушатся все силы преисподней – что ж, так тому и быть.

Ничего не появилось. «Коса» увеличила количество режимов сканирования, дойдя до экзотических разновидностей излучения, которые не могли генерироваться естественным путем. Четкие признаки работы технологического разума, они проникали на тысячу километров внутрь Харибды, но ничего не находили. При наличии времени и ресурсов мы могли бы создать целую сферу излучателей и детекторов, которая полностью окружила бы планету, позволяя намного эффективнее вести поиск. Но, не считая ракет, которые можно было использовать и как приемники, «Косе» приходилось полагаться исключительно на себя, надеясь, что какой-то отраженный сигнал достигнет ее датчиков.

Неудача меня не пугала. Если парящий объект опустился ниже, нет ничего странного в том, что он недосягаем для любых сканирующих режимов, даже для самых мощных. Мы продолжали снижаться, пока «Коса» не оказалась в верхних слоях атмосферы, после чего были посланы ракеты, уходившие все глубже в облачный покров. Они не обладали запасами энергии «Косы» и были по сравнению с ней медлительны и уязвимы, но я старалась использовать их разумно. Запуская ракеты вокруг планеты на разных широтах, долготах и высоте, вплоть до того уровня, где давление достигало ста атмосфер – что составляло предел их возможностей, – я сумела создать импровизированную сеть акустического слежения. Польза от нее будет лишь до тех пор, пока ракеты не израсходуют топливо и не разрушатся, так что действовать приходилось быстро. В некоторых ракетах были активированы боеголовки. Мы висели над ночной стороной Харибды, наблюдали, как возникают бледные соцветия взрывов, подсвечивая облака изнутри. Вопреки своеобразной красоте этого зрелища крошечные вспышки на фоне гигантской планеты напоминали о том, сколь ничтожно наше оружие, каким бы могущественным мы его ни считали, против величественных сил природы.

Впрочем, значение имела вовсе не яркость вспышек, а количество энергии, которую они испускали в атмосферу. Выбросы энергии создавали волны в газообразной среде, распространявшиеся вокруг тем дальше, чем ниже была их амплитуда. Оставшимся ракетам требовалось лишь слушать отголоски далеких событий и докладывать о своих находках на «Косу». Корабль уже смоделировал звуковой образ цели при отсутствии в атмосфере отражающих поверхностей, когда звуковые волны беспрепятственно проходят зону между нижним газовым слоем и жидкой мантией под ним. Любое отклонение наблюдаемых данных от модели – с учетом создаваемого погодными условиями шума – будет намеком на приближение к цели.

Если мы рисковали, сканируя с повышенной энергией, то подрыв боеголовок в облаках Харибды тем более мог восприниматься как провокация. Но поделать с этим ничего было нельзя, и в любом случае акустический поиск не мог длиться долго. Число имевшихся у меня ракет было ограниченно, и чем больше их взрывалось, тем меньше могло использоваться в качестве приемников.

– Что-то есть, – сказала леди Арэх после тринадцатичасового уточнения моделей, когда на фоне шума проявился слабый, но наводящий на определенные мысли сигнал.

– Мне тоже так показалось, но не хотелось опережать твое мнение.

Данные о местонахождении цели вряд ли можно было назвать точными – они указывали лишь на плотную аномалию на определенной широте, долготе и глубине, с погрешностью примерно в шесть процентов от площади поверхности Харибды. Но я оставила в резерве несколько ракет, так что имелась возможность туже затянуть акустическую сеть.

Находится ли внизу нечто реальное, или это просто фантом атмосферной физики? Вскоре нам предстояло это выяснить – как только перегруппируются ракеты. Но если это окажется не тем, что мы ищем, у нас останется очень ограниченный набор вариантов. Верить можно во что угодно, как говорит леди Арэх. Но похоже, вера – последнее средство в нашем арсенале.

Ожидая возобновления акустического поиска, мы занялись финальными проверками гипометрического устройства.

– Как оно, на твой взгляд?

– Чудовищно, Воин-Сидра. Абсолютно вопреки здравому смыслу. Идеальное извращение. Каким оно и должно