– Нам что, должно полегчать от твоих постоянных упоминаний, насколько там все ужасно? – спросил Пинки. – Может, как-нибудь сами сообразим?

Я на секунду отвела взгляд от приборов:

– Тебе это доставит больше радости, Пинки?

– Сейчас хоть электрический зонд воткни мне в центр удовольствия, я не развеселюсь.

Между тем атмосфера становилась горячее и плотнее, она все больше походила на теплую жидкость, чем на газовую смесь. Мы миновали уровень в пятьсот атмосфер, затем в тысячу. «Коса» оставалась невозмутимой, несмотря на раздававшийся внутри нее глухой лязг и стоны. Решив, что Пинки сейчас меньше всего нуждается в моих ободряющих словах, я предпочла промолчать.

При давлении в десять тысяч атмосфер начали вспыхивать индикаторы перенапряжения, внушая легкую тревогу. Среда, которую пропускала сквозь себя «Коса», теперь скорее напоминала горячую, вязкую лаву, чем что-либо похожее на воздух. Пора привести в действие вспомогательные системы, стабилизировав их до того, как они понадобятся нам по-настоящему. Я ускорила циклы охлаждения криоарифметических устройств в логарифмическом масштабе, то и дело останавливаясь и позволяя гидеоновым камням достичь временного равновесия. Из девяти узлов развернулась бронеткань, сливаясь в липкую, плотно прилегающую пленку, похожую на слизь миноги. Датчики «Косы» подернулись туманом, а затем адаптировались. Они все так же видели сквозь ткань, которая могла быстро исчезать и вновь появляться в определенных частях корабля, позволяя работать реактивным двигателям и рулям. Этот мерцающий эффект действовал столь искусно, что атмосфера не имела никаких шансов прорваться сквозь слабые места.

Долгие минуты снижения следовали одна за другой. Поскольку тьма снаружи оставалась неизменной и ничто внешне не указывало на давление и температуру за бортом, легко было вообразить, будто мы неподвижно висим на одной и той же высоте. Но хотя скорость нашего снижения замедлилась – «Косе» приходилось сопротивляться собственной плавучести, пытаясь уйти глубже, – мы продолжали преодолевать сотни метров в секунду. Показаниям датчиков давления и температуры уже нельзя было верить из-за влияния бронеткани, оставалось полагаться лишь на прогнозы, основанные на нашем ожидаемом перемещении. При пятидесяти тысячах атмосфер любой зонд, который «Коса» пыталась выпустить перед собой, проталкивая его сквозь бронеткань, будто рожки улитки, тотчас оказывался пожран окружавшей нас «лавой».

Наша цель все еще находилась в тысячах километров под нами. Внезапно меня пробрала холодная дрожь – не от жуткой мысли о том, каким чудовищным внешним условиям способна противостоять порожденная чуждым разумом машина, а оттого, что увиденное нами на Арарате ясно свидетельствовало: даже такой уровень неуязвимости все же не способен защитить от волков и их оружия. Почему мы, глупцы, решили, будто в этой штуковине есть нечто такое, что может превзойти технологии волков, учитывая уже представленные нам доказательства?

А потому, что инкантор – не обычное оружие и даже гнездостроители не применяли его иначе как последнее средство.

И я это знаю… Собственно, почему?

Опять-таки: потому что.

Потому что. Потому что. Потому что.

– Ты что-то бормочешь под нос, Воин-Сидра, – сказала леди Арэх. – Не слишком хорошая привычка. И не очень-то уместная сейчас.

– Гипометрическое устройство ведет себя как надо?

– Вполне. Разогрев подтвержден. Можно сказать, оно пребывает в задумчивости. Знает, что является скорее творцом, чем оружием, и испытывает острейшую потребность узнать, что же ему предстоит сотворить. Желательно побыстрее удовлетворить эту потребность, иначе… – Леди Арэх замолчала, и на лице отразилась едва заметная тревога.

– Мне знаком этот взгляд, – проговорил Пинки. – И он мне не нравится.

– Поступил сигнал от мониторов, которые мы оставили на орбите Харибды. Воин-Сидра заметила бы его, не будь она слишком занята «Косой».

Я действительно заметила сигнал через какую-то пару секунд после леди Арэх и восприняла ее слова как упрек. Пара секунд по меркам сочленителей могла равняться целому дню.

– Вряд ли стоит ждать чего-то хорошего.

– Безусловно.

– Если вы забыли, на этом корабле есть некто третий, – проворчал Пинки.

– Если бы мы про тебя забыли, Пинки, то не обсуждали бы этот сигнал вслух. Мониторы обнаружили активность волков.

– Только этого мне и не хватало для полного счастья.

Решив, что какое-то время корабль может справляться и сам, мы с леди Арэх быстро просмотрели данные, поступавшие с мониторов по нейтронной связи сквозь окутывавшую нас мглу.

Волки появлялись из укрытий, расположенных вокруг колец и спутников, а также из более отдаленных областей. Их численность была достаточно велика, чтобы вызвать беспокойство, хотя и не могла сравниться с величиной роя, который вился вокруг Йеллоустона. Если полученные от мониторов сведения были верны, то мы видели сейчас относительно небольшую стаю; такая могла бы собраться в любой системе, представлявшей интерес для людей. От внимания ингибиторов в окрестностях Солнечного Дола нас избавлял лишь тот факт, что любые попытки там поселиться воспринимались как чистое безумие. Даже волки предпочитали не тратить зря ресурсы, оставляя там свои глаза и уши.

– Я не стала бы особо волноваться… – начала леди Арэх.

– Можешь не продолжать, – сказал Пинки. – Я уже чувствую, как за этим последует «однако».

– Леди Арэх, возможно, права, – заметила я. – С практической точки зрения данный факт ничего не меняет, разве что последствия неудачи становятся серьезнее. Теперь речь уже не идет об отсроченной гибели, лет через пятьдесят или сто. Если у нас ничего не выйдет, нам крышка, как только покинем Харибду. Не знаю, посмеют ли волки последовать за нами в атмосферу, но уверена, что мы должны создать инкантор, прежде чем улетим отсюда.

– Я даже рада, что они тут, – сказала леди Арэх. – Чем раньше дадим понять, насколько далеко мы готовы пойти, тем быстрее распространится среди них это известие.

– Не понимаю, как они нас увидели. Мы приближались совершенно бесшумно, а во время поисков, хоть и рисковали, не вызвали их интереса.

– Мы вели себя крайне осторожно, Воин-Сидра, – согласилась леди Арэх, будто пытаясь меня успокоить. – Их появление совпадает с активацией гипометрического устройства. Скорее всего, волки чувствительны к проявлениям подобных технологий – локальным возмущениям метрики, вызванным нарушением причинности.

– В таком случае, когда наши союзники получат образцы для создания инкантора, им придется действовать очень быстро. Как только у них появится устройство-прототип, находящиеся поблизости волки об этом пронюхают и приготовятся к прыжку.

– Да, потребуется смелость, – кивнула леди Арэх. – Стоит один раз закалить клинок, и его нужно применять без угрызений совести. Без жалости и без колебаний. Так и будет, я знаю.

Пинки почесал рыло:

– На этом корабле найдется, где выпить?

Глава 32

Вскоре мониторы смолкли, – возможно, оно и к лучшему. Даже если бы мы знали, что замышляют волки, это бы нам нисколько не помогло.