также означало и разрыв с эгофутуристами, с которыми он был связан как личной дружбой, так и совместными литературными выступлениями с 1911 г. В ноябрьской книжке “Гиперборея” за 1912 г. было опубликовано письмо Г. Иванова и Грааля Арельского о разрыве с эгофутуристами: “М. Г. Господин Редактор! Не откажите поместить на страницах «Гиперборея» следующее. Кружок «ego» продолжает рассылать листки манифеста «ego-футуристов», где в списке членов «редакториата» стоят наши имена. Настоящим доводим до общего сведения, что мы из названного кружка вышли и никакого отношения к нему, а равно к газете «Петербургский глашатай» не имеем. Примите и пр. Георгий Иванов, Грааль Арельский”» (Иванов III. С. 675–676). По воспоминаниям Иванова, впервые с Гумилевым он встретился в «Бродячей собаке»: «Нас познакомили. Несколько любезно-незначительных слов, и я сразу почувствовал к Гумилеву граничащее со страхом почтение ученика к непререкаемому мэтру. Я не был исключением. Кажется, не было молодого поэта, которому бы Гумилев не внушил сразу, при первой встрече, тех же чувств. Это впечатление осталось надолго. Только спустя много лет близости и тесной дружбы я окончательно перестал теряться в присутствии Гумилева» (Иванов III. С. 544–545).

Стр. 121–122. — Имеются в виду слова Пушкина из письма к П. А. Вяземскому (вторая половина мая 1826 г.): «Твои стихи <...> слишком умны. — А поэзия, прости Господи, должна быть глуповата». Стр. 123–125. —

Зима все чаще делала промахи,

Незаметно растаяли снега и льды.

И вот уже радостно одеты сады

Пахучими цветами черемухи.

В зелени грустит мраморный купидон

О том, что у него каменная плоть.

Девушка к платью спешит приколоть

Полураспустившийся розовый бутон.

<...>

Стр. 125–126. — Цитируется ст-ние «Солнце разлилось по спелым вишням...». Стр. 130. — «О прекрасной ясности» назывались «заметки о прозе» М. А. Кузмина (1910), в которых, в частности, говорилось: «Пусть ваша душа будет цельна или расколота, пусть миропостижение будет мистическим, реалистическим, скептическим, или даже идеалистическим <...>, пусть приемы творчества будут импрессионистическими, реалистическими, натуралистическими, содержание — лирическим или фабулистическим, пусть будет настроение, впечатление — что хотите, но, умоляю, будьте логичны — да простится мне этот крик сердца! — логичны в замысле, в постройке произведения, в синтаксисе» (Поэтические течения в русской литературе конца XIX — начала XX века. М., 1988. С. 98). Упоминание этой статьи Гумилевым не случайно — выступление Кузмина в № 4 «Аполлона» за 1910 г. стало «первой ласточкой» антисимволистских эскапад литературной молодежи «Аполлона» 1910–1911 гг., итогом которых явилось возникновение «Цеха поэтов».

41

Аполлон. 1912. № 5.

СС IV, ЗС, ПРП 1990, СС IV (Р-т), Соч III, Изб (Вече), Лекманов.

Дат.: май 1912 г. — по времени публикации.

Перевод на англ. яз. — Lapeza.

О М. И. Цветаевой см. № 30 наст. тома и комментарии к нему.

Стр. 10–11. — Издательство «Оле-Лукойе» (по имени персонажа одноименной сказки Г.-Х. Андерсена) было «семейным» предприятием М. И. Цветаевой и ее мужа С. Я. Эфрона; помимо «Вечернего фонаря» под маркой этого издательства вышли книга рассказов Эфрона «Детство» (1912) и сборник Цветаевой «Из двух книг» (1913).

Радимов Павел Александрович (1887–1967) — поэт и художник. Сын священника с. Ходяйново Михайловского уезда Рязанской губернии П. А. Радимов учился в Зарайском духовном училище, Рязанской духовной семинарии, затем — на историко-филологическом факультете Казанского университета. Однако по окончании университета (1911) выбирает путь профессионального художника, о чем мечтал еще с детских лет. Другой страстью П. А. Радимова была поэзия: в 1910-е годы он входит в петербургские литературные круги, близкие к «Аполлону», участвует в поэтических объединениях «Краса» и «Страда», организованных Городецким, пытавшимся создать «крестьянское» направление в акмеизме. П. А. Радимов, в книгах которого «народные темы» воплощались в изысканно-«классических» формах октав, сонетов, терцин и гекзаметров подходил для этого как нельзя лучше.

После революции П. А. Радимов решительно стал на сторону «строителей новой культуры», был председателем Ассоциации Художников Революционной России (АХРР), участвовал в работе партийных съездов и III Конгресса Коминтерна. Поэзию Радимова этих лет в качестве «революционного» взгляда на жизнь русского крестьянина противопоставляли поэзии Есенина. Это, впрочем, не уберегло Радимова от погромной критики конца 20-х годов, изничтожавшей «крестьянскую поэзию» параллельно запущенному тогда процессу «раскрестьянивания» и «коллективизации». В отличие от Клюева и Клычкова П. А. Радимов лично не пострадал, но с этого времени переключился на пейзажно-описательную поэзию и создание «соцреалистических од».

Стр. 28–30. — Под «первобытными поэмами» имеются в виду цикл «Из Книги Бытия», объединяющий стихотворения на сюжеты Ветхого Завета (изгнание из рая, убийство Авеля Каином, плач Евы, плач Адама, скорбь Адама и Евы, плач Земли) и «поэма первозданного в октавах» «Чубариновый буерак» — о похождениях первобытного человека, напоминающая романы братьев Рони (Жозеф Анри (1856–1940) и Жюстьен Франсуа (1859–1948) Бекс) «Борьба за огонь» и «Вамирех». Мотивы «первобытной природы» и «первозданного» начала в человеке (близкие акмеистическому «адамизму») были также свойственны «парнасской школе» и ее основателю Шарлю Леконту де Лилю (1818–1887). Стр. 29–30. —

Пономарь жил на свете когда-то больной

И всего он имел лишь собаку с женой.

Изменила ему молодая жена,

Лишь собака ласкалась, осталась верна.

Что кричат стаи галок осенней порой?

— Удавился в лесу пономарь тот больной.

Виновата была в том колдунья жена.

Говорил весь народ: зналась с чертом она.

Был зарыт пономарь на поляне в лесу.

Вбили кол из осины в могилу ему.

Стаи галок кричат и летают, как встарь.

Дико стонет в могиле больной пономарь.

Захотел он подняться... хотел и не мог.

Так карает за грех Наказующий Бог.

Лишь собака одна мертвеца услыхала

И к хозяину с воем она прибежала.

Роет кол на могиле и комья летят.

Воет жутко она, будто мать без дитят.

Бить собаку народ собирался потом.

И зарыли в могилу ее с мертвецом.

Что кричат стаи галок, над лесом летят?..

— На могиле мертвец и собака сидят.

И поет пономарь покаянный псалом,

А собака за ним подвывает потом.

Тематика «животных в раю» присуща творчеству