наполовину. По половине гимнастических упражнений Кузнецов понял, что конкурсантка кое-что может.

— Подождите, — попросил он её. — Я понял, что вы имеете кое-какую физическую подготовку, но мы не на стриптизе.

— Вообще-то это не стриптиз, а «Поле-дэнс», — поправила его соседка по столику в столовой — та самая жгучая брюнетка.

— Что, простите? — не понял он.

— Поле-дэнс или шестовая акробатика — разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах, сочетая элементы хореографии, спортивной гимнастики и акробатики, — пояснила та более подробно.

— Прошу прощения, я об этом не знал, — покраснел Николай. — Хорошо, а с какими-то единоборствами вам не приходилось сталкиваться?

— Нет, — девичье личико блондинки сразу погрустнело. — Я только поступила на первый курс этого университета, когда начался весь тот кошмар с Чумой. Что, не подхожу? — испытывающе посмотрела она на Кузнецова.

— Почему же, просто я должен знать, на что в будущем обращать внимание…

— У нас тут у всех есть, на что обратить внимание! — засмеялась Светка, и её поддержало, по меньшей мере, половина девушек.

— Голодной куме одно на уме, — парировал ей Николай, вызвав новый взрыв хохота. Теперь смеялись все. — Ладно, как самой смелой, даю первое задание — садитесь рядом и будете записывать фамилии тех, кто прошёл отбор. А теперь прошу вас, — пригласил он бывшую соседку по столику.

Гульназ шла к пилону величественно, как королева. Ни жира, ни перекачанных мышц — практически идеальная фигура. Николай сразу обратил внимание на походку — пружинящую, значит, девушка имеет отношение к какому-то виду единоборств — слишком специфично она двигалась. Три-четыре движения на пилоне и татарка перешла сначала к турнику, а потом и брусьям. Везде только несколько упражнений, показывающих умение, потом она возвратилась к столу и заняла стойку, ожидая спарринга.

— Довольно. Очень хорошо.

— Боишься спарринга? — повела она бровью.

— Как ты себе представляешь спарринг между берцами и кроссовками? — он скрестил руки на груди. — И вообще, я не знаю, зачем весь этот маскарад… — помотал он головой. — Вроде не в ночной клуб собрались.

— У нас здесь просто нечем заняться. Большинство тех, кого ты видишь в зале — бывшие студентки-первокурсницы этого университета или занимались воркаутом[45] Я в числе последних.

— Каким стилем единоборств занималась?

— Айкидо. Отец преподавал.

— Девушка, — позвал он свою «секретаршу» — запишите данную конкурсантку, а в графе «Особые пометки» поставьте галочку.

— Можно узнать, что это означает? — полюбопытствовала брюнетка.

— В вашем случае я пока не решил, посмотрим на остальных. Но то, что вы, как минимум, подходите на роль командира взвода — точно.

Гульназ была польщена в душе, но всеми силами пыталась не показать этого. Ринат Ильясович — её отец, категорически запретил ей рассказывать, чья она дочь. Он хотел, чтобы всё прошло по-честному. Оно и прошло, но её подготовка сказала сама за себя. Три года занятий воркаутом и два года тренировок с отцом — большинство девчонок не имели такой подготовки. Гульназ следила не только за своими успехами, но и за тем, чтобы не «перекачаться». Вон, Дашка Ратова — стоит этакий мужик в бабском обличье. Ну, куда это годится? Нет, гармония должна быть во всём.

По мере знакомства со способностями остальных девушек, Николай понял, что тут парой взводов не обойдёшься — только две самые хилые не смогли надеяться на место в роте — обычные девчонки в общей массе были редкостью. Кто-то занимался Поле-дэнс, кто-то воркаутом, три девушки ходили на тхэквондо, с десяток были гимнастками, легкоатлетки, прыгуньи с шестом… как правило, хватало пяти минут, чтобы разобраться с каждой кандидатурой. К концу просмотра Кузнецов уже привык к полуобнажённым телам и больше не краснел. Помимо Гульназ Сафиуллиной статуса «взводный» добилась и Елена Дронова — по сути, почти копия по показателям с татаркой, но вот чуть-чуть недотягивала — опыта в единоборствах у неё не было. Чуть-чуть, но именно это закрепило во мнении Николая, что Гуля, как он её мысленно называл, может претендовать на статус его заместителя. Посмотрит парней, а там уже будет принимать окончательное решение.

Почти минута в минуту уложившись до обеда с девушками, он вышел к столпившимся у входа в спортзал парням и попросил их прийти сразу после принятия пищи. Те понимающе кивнули и начали расходиться. Однако в столовой произошло ещё одно интересное событие. Николай взял поднос с едой и направился к своему столику, облюбованному ещё с утра — у окна. Но мало того, что девчонки и парни пропустили его вперёд по очереди, так Гульназ с Леной подсели к нему. Остальные решили не надоедать своим присутствием и поэтому больше к ним никто не подсаживался.

Пока все трое уминали первое, за столиком царила тишина. И лишь заканчивая со вторым блюдом они постепенно разговорились.

— Когда начнёте занятия? — спросила у Кузнецова татарка.

— Девушки, давайте без выканья, — попросил он. — Тем более что мы не на плацу, как у нас в анклаве говорят. Я — Николай… — испытывающе посмотрел он на обоих.

— Гульназ, можно просто Гуля.

— Лена.

— Тогда зовите меня просто Колей, — улыбнулся он им. — Официоз оставим начальству.

— Не боишься потерять авторитет? — усмехнулась Гуля.

— Нет. Командный состав должен быть сплочённым и быть проще в отношении друг к другу. У нас так.

— А скажи… Коля… Что это за мода у вас с седой чёлкой? — задала вопрос, внимательно оглядывая, его татарка.

— Это не мода. Понимаешь, я сходился с заражёнными врукопашную…

— Врёшь! — перебила его Гульназ. — С ними никто не может сойтись без риска заражения. А вакцины ещё нет.

— С чего так категорично? — усмехнулся он. — Или папа не говорил об этом?

— А причём тут папа? — не поняла девушка.

— Раз папа занимается с тобой айкидо, значит, он не рядовой сотрудник. Меня сказали, что в Казани раньше стоял 26-й отряд спецназа. Дальше продолжать?

— Не надо, — потупила она взгляд.

— Выходит, что твой отец просто не стал доводить до тебя такую информацию.

— Коль, ты хочешь сказать, что привит от Чумы? — опешила Лена. — Охренеть…

— Привит, — кивнул он. — Я не привык врать, Гульназ, поэтому давай на будущее договоримся — я могу не