праздника. Жрецы деревень совершают здесь молитвы, обращаясь к духам с благодарностью «за помощь», а также с просьбой о благословении на будущие труды. Жреца сменяют хозяин дома и все домочадцы, даже дети беседуют с духами. Затем пищу пробует жрец, что означает, что духи насытились и можно всем приступать к новогодней трапезе.

На новогоднее пиршество (каро) собираются все домочадцы, как бы далеко от родной деревни ни забросил их труд отходничества. Празднество начинается в самой старой деревне тенггеров — Тосари — и заканчивается в деревне Вонокирти. Оно всегда коллективное. Жрецы деревень заранее определяют расходы каждой семьи на организацию такого пиршества, а также на оплату приглашаемых артистов. В каждой деревне в новогоднюю ночь играет гамелан, состоящий из местных музыкантов, а в наиболее зажиточных деревнях выступают профессиональные артисты.

В старые времена пир — каро — устраивали на центральной площади деревни, возле деревенского храма [Our Tengger, б. г., с. 17–18] (в наши дни празднество переходит в семейные жилища). Наутро вся деревня — на улице. Здесь все любуются традиционным танцем содоран. Танцоры (их 14 человек) выступают в праздничных, ярких костюмах, с крисами, рукоятки которых украшены яркими цветами и тканями. Это старые жители деревни, наиболее уважаемые мужчины разного возраста. Все они идут на площадь, где их встречает деревенская администрация. Произносятся приветственные речи. Посреди площади расстилают несколько новых циновок, которые символизируют сцену — закрытое пространство для зрителей. Танцоры разбиваются на две группы по семь человек в каждой и начинают представление. Сначала музыкальное вступление, исполняемое на традиционных для тенггеров инструментах — двух барабанах и нескольких рожках, сделанных из больших морских раковин. Танец имитирует борьбу, причем в движениях его нет силовых приемов, но семантика танца легко угадывается теми, кто знаком с символикой движения танцоров.

Содержание танца имеет несколько толкований. Одно из них — миф о борьбе между посланцем Мухаммеда и героем тенггерского эпоса Аджи Сака, в которой оба героя погибают.

Однако некоторые танцевальные движения содорана заставляют догадываться о старинной семантике танца. После нескольких статичных движений воинов танцоры кладут крис и берут в руки полые бамбуковые палки, внутрь которых заранее насыпают сухие зерна кукурузы. Чуть монотонными движениями под сухое шуршание зерен они изображают сев. Завершается ганец имитацией схватки героев. Движения полусогнутых, слегка вывернутых ног, рук, быстрые повороты, сближения и отскоки составляют захватывающее зрелище. Исполнение такого танца требует большого искусства и доставляет зрителям большую радость. Можно предположить, что танец воинов, безусловно, позднейшее наслоение на древнюю обрядовую пляску земледельцев, вскрывающую календарную сущность праздника годичного цикла — новогоднего праздника.

Новый год по мусульманскому календарю.

Новогодние торжества — важнейшая дата и по мусульманскому календарю. Мусульманская традиция называет его Первым днем времени. Яванцы называют его Рийайа («веселый», «радостный»). Согласно арабской легенде, этот день отмечен в календаре потому, что в этот день Мухаммед одержал победу над язычниками [Geertz, 1960, с. 79].

Новый год наступает в октябре (по григорианскому календарю), т. е. почти совпадает с новогодним праздником по календарю сака. В мусульманском календаре ему отведено место после великого поста, и он знаменуется священной трапезой в каждом доме.

Считается, что в это время духи предков навещают своих потомков. Для них делают подношения в виде ритуальных блюд, плодов и цветов. Эти дары можно назвать символическими, поскольку провизия, предложенная предкам, через какое-то время частично идет на праздничный стол семьи, частично раздается нищим.

Начало нового года по мусульманскому календарю отмечается рядом обрядов, объяснить которые можно, только связав их происхождение с древними яванскими аграрными культами. На Яве октябрь (по григорианскому календарю) характеризуется началом периода дождей, дожди же определяют изобилие и благополучие или голод. Поэтому понятны новогодние обряды яванцев, старавшихся вымолить у всех богов и духов, в том числе и с помощью древнего обряда имитативной магии, обильные дожди.

Так, на восходе солнца, накануне Нового года, жители деревень отправляются к ближайшему источнику мыть волосы и обливать друг друга водой. Этот обряд издавна известен и мусульманам. Например, персидские источники его знают и объясняют тем, что «брызганье водой [якобы] устраняет из воздуха порчу, порождающую моровую язву и [другие] болезни» [Бируни, 1957, с. 229].

Мусульманский календарь, осложненный счетом времени по Луне, тем не менее, во всех своих этнических вариантах, бытующих у разных этносов и в разных климатических зонах, приурочивает Новый год к концу сельскохозяйственного года или к его началу. Бируни говорит об этом поэтично: «[Он] бывает в то время, когда определяется благополучие всего года, т. е. от падения первой капли [дождя] до появления цветов» [Бируни, 1957, с. 221].

Первый день по окончании поста, или первый день Нового года, называется у яванцев лейборан. Начинающийся с омовений, этот день насыщен обрядами индуистского или языческого характера. У яванцев не принят дневной обед. Вечер (соро) всегда время отдыха. С заходом солнца жизнь в деревне становится активнее. В праздничный вечер принято не только собираться семьей в родном доме всем, кто работает на стороне, но и навещать односельчан. Вечером в день лейборана все жители деревни прогуливаются по улицам, ходят в гости, обязательно с каким-нибудь новогодним подарком. В коллективном праздничном пире (джагонгане) принимают участие и мужчины и женщины (в отличие от сугубо религиозной трапезы мужчин, называвшейся в прошлом веке джагонг) [Raffles, 1817, т. 1, с. 481]. Новогодний джагонган проходит одновременно в семейных домах и на деревенской площади в общинном доме (бале). Заранее приготовленные блюда делят на несколько частей: для духов умерших родственников, для общественной трапезы и для семейного праздничного стола. Джагонгану всегда предшествует посещение кладбища, где покоится прах родственников и односельчан.

Ритуальная трапеза яванцев отличается торжественным блюдом, которое готовят из желтого риса, — наси кунинг (желтый цвет яванская традиция определяет как цвет торжественности). Вареному рису придают желтый цвет, поливая его соком кокосового ореха (сантан). Яванский «рисовый стол» для джагонгана разнообразнее обыденного даже в семьях бедняков. Наси кунинг укладывают в виде конуса, ставя порцию перед каждым членом семьи. К нему подают мясо, чаще всего куриное. Кусочки его делают разного размера, варят и нанизывают также в форме конуса на тонкую бамбуковую палочку. Перед каждым ставится и порция омлета, который делают не на молоке, а на воде и жарят в кокосовом масле, что придает ему более желтый цвет. Из рисовой муки клейкого сорта риса (брас ктаи) пекут на углях открытого очага лепешки традиционной формы — круга или летящей птицы с хохолком на голове. Их пропитывают кокосовым соком, сообщая и им желтый цвет торжественного «рисового стола». В зажиточных семьях вместо курятины подают говядину,