Ведущий усиливает эффект: разве такое можно простить? Как такое понять? Неужели была причина и ребенок может быть виноват в гневе своих родителей? Все украшается психологическими понятиями о неврозах, блоках, комплексах. И вот люди в зале уже настроены против родителя обидчика.

В профессиональной терапии психолог никогда не станет настраивать клиента против родителя, поскольку мы с вами плод родительского воспитания и связаны с ними. Дискредитируя их, мы делаем то же самое с частью себя, просто начинаем ненавидеть кусок своей личности. Люди тонут в воспоминаниях об обидах детства. Таких случаев много у каждого, это нормально, потому что наши родители – живые люди. Здесь ничего необычного. И быть адаптивным в данном вопросе – единственный способ сохранить свою целостность и отношения с матерью и отцом. Для чего психологи используют множество разных методик, от расстановок до песочной терапии. Но ни один из профессиональных терапевтических сеансов не будет направлен на укрепление стены между родственниками. Такое встречается только на занятиях психокультов.

Люди приходят на тренинги за помощью. Запросы разные, но суть одинаковая – стать счастливее. Для отдельно взятого человека счастье выглядит по-своему. Поэтому так сложен для профессиональных психотерапевтов процесс индивидуальной работы. Нельзя вести клиента по шаблону, у каждого характерные особенности, собственные планы и представления о будущем. Но для тренеров трансформационных организаций этих особенностей не существует. У них есть модель для всех учеников. Темы могут разниться на этапе выбора тренинга, но суть в результате одинакова. Организации играют на контрасте, постоянно вводя слушателей в незаметный когнитивный диссонанс. С одной стороны, они – часть корабля и часть команды, ответственные друг за друга, вместе выполняют наказания, если кто-то провинился. А с другой стороны, все – уникальные личности, достойные достичь большего, если немного постараются. Человек постоянно подстраивается под ту или иную роль, в зависимости от ситуации или настроения тренера. Но основную часть времени приходится удерживать две эти разнящиеся парадигмы в голове одновременно. Приведем пример: участник с энтузиазмом выполняет домашние задания, ощущает рост и развитие, купается в успехах и достижениях. Он полностью увлечен саморазвитием и забывает проконтролировать приезд своего бадди, за что получает мощный выговор. Если представить ситуацию с точностью до наоборот, все равно будет получен выговор. Что ж, мы приходим к выводу, что в эту игру снова не выиграть! Успеха можно достигнуть только в случае, когда клиент успевает делать всё, а для этого нужны нечеловеческие трудозатраты.

Лектор становится для группы абсолютным авторитетом почти сразу. Родительские и супружеские фигуры вымещаются. Все окружающие становятся плохими, удерживающими от успеха. Поэтому тренер превращается в фигуру авторитарного контролирующего родителя. Роль поддерживается руганью, наказаниями, проверками домашнего задания, а еще экспертными знаниями об окружающем мире и пути к успеху. Таким образом достигается контроль за всеми участниками всего одним человеком. В дальнейшем система регулирует себя самостоятельно. Более внушаемые личности и организаторы-капитаны тащат за собой бунтующих или не таких ответственных участников. По сходному принципу работают и секты. Если кто-то начинает сомневаться в фигуре лидера, то вопрос решается не частным образом, а с помощью остальных участников, верующих сильнее.

Во время участия в тренинге у участников постепенно формируется или усиливается уже существующее базовое чувство вины. Оно возникает потому, что человек пропускает важные семейные события, не участвует в жизни детей, берет кредиты или долги, учится ненавидеть родителей или супругов, становится плохим работником. А это точно происходит, учитывая уровень утомляемости. Вина накапливается, девать ее некуда. Единственный оправдывающий аргумент – абсолютное счастье, но оно наступит не скоро, а только по завершении всей работы. Кроме этого, на тренингах людей учат выплескивать наружу свои эмоции, в том числе и агрессию.

Как в упражнении «Круги ада», когда один из участников встает в центр круга, а остальные по очереди обязаны ругать его, критиковать наперебой его внешность, личность и достижения. Микс из агрессии, льющейся наружу, и идущей фоновым чувством вины приводит к аутоагрессии и саморазрушению. Потому люди на тренингах легко терпят дискомфорт, преодолевают болезненные состояния, согласны на физические неудобства. Если подобного самонаказания становится недостаточно, то клиентов начинают посещать суицидальные мысли и все может закончиться трагично.

Внутренние изменения в человеке происходят фактически сразу, если участник поверил в систему, доверился тренеру и организаторам. Тренинговые программы могут длиться годами. Например, график занятий в одной из организаций – раз в месяц два дня по восемь часов на протяжении трех лет. День тренинга стоит 8 тыс. рублей. Три года занимает вся программа, в том числе и лидерская. До конца программы доходят не все.

Организаторы влияют на слушателей не только ментальным прессингом и смешиванием разных психологических понятий, но и на физическом уровне. Лекции проходят таким образом, что материал, меняющий системы восприятия человека, его ценности и цели, преподносится после достижения порога утомляемости. Поэтому правила так строги для всех участников. Если кто-то сидит и попивает воду, то его порог будет достигнут позднее, чем у того, кто эту воду не пьет. Даже в жвачке есть калории, иногда сахар или углеводы, а это может питать мозг. Качество «усвоения» материала достигается путем жестких ограничений. С усталостью, отсутствием сил и нормального режима дня вроде все понятно.

Еще одним из мощнейших инструментов давоения на психику во время трансформационных тренингов является серотониновое опьянение. Атмосфера на тренингах накручена эмоционально. Задействован весь возможный спектр, от жутко негативных до крайне позитивных эмоций. С самого начала все самое неприятное – происходит эмоциональный разогрев. К концу дня участники уже плачут друг у друга на плечах от счастья и безусловного принятия после выполненного глубинного упражнения. Серотонина и дофамина вырабатывается сверх нормы. В каждой мини-группе царит атмосфера поддержки. Участники обязательно состоят в групповых чатах под чутким контролем кураторов, где делятся трудностями в проживании травм, преодолении внутренних барьеров и сомнениями о действиях тренера. Все это внушительно посыпается аргументами в пользу личностного роста, упущенных возможностей и о том, что они обязательно справятся, преодолеют трудности. А если кто-то уйдет, то его, конечно, будет сильно не хватать и вообще он станет предателем.

Эйфория на занятиях преследует участников постоянно. Игры с конкретными правилами возвращают в детство. Компания единомышленников воодушевляет не бросать сложный путь и искать выходы из сложных ситуаций. Творческие задания по подготовке танцев, театральных выступлений усиливают мандраж, заставляют нервничать и волнуют после. А заканчивается все под аплодисменты однокурсников. Для взрослого человека, погрязшего в бытовых заботах и работе, это невероятный всплеск эмоций. При попадании в «обычную жизнь» контраст виден сразу. Поэтому самая сложная задача для родственников и