В то, что конгресс, сенат и Верховный суд смогут защитить американскую демократию, Робертс не верит. Все свои надежды он возлагает на американскую армию, которая, по его мнению, может отказаться от роли исполнителя преступных замыслов нынешних хозяев Белого дома. «Военные уже сыты всем (имеется в виду Ирак. – Ред.)по горло, и они могут этому не подчиниться», – заявил бывший заместитель министра финансов в радиоинтервью, транслировавшемся одновременно на более чем 50 радиостанциях в США.

Что все это означает? Прежде всего из заявлений Робертса косвенно следует, что некая группа влиятельных лиц в США пришла к выводу о том, что причины терактов 11 сентября 2001 г. следует искать в противоречиях внутри самой американской элиты. А это означает, что угроза переворота и полного демонтажа демократических институтов в США вполне реальна. С другой стороны, эта группа не разделяет надежд на «второе издание» эры Клинтона, особенно в условиях кризиса долларовой системы. В ситуации выбора между «мирным» (в перспективе ведущим к трансформации населения США в испаноязычную нацию и смене культурной доминанты) и «военным» (с установлением тоталитарной хунты, упраздняющей политические права и свободы и без должного уважения относящейся к частной собственности) вариантами глобализации предлагается достаточно разумный «третий путь» – вооруженный изоляционизм.

Мы уже писали о том, что несоответствие политического потенциала американской военной элиты и ее реального влияния на процесс управления страной – одна из острейших американских внутренних проблем. В предыдущем тексте, посвященном перспективам изменения американской политической системы, мы обращали внимание на тот факт, что сегодня властным ресурсом в США распоряжается финансовая олигархия, оперирующая рычагами политического и информационного манипулирования. В случае краха долларовой системы она может лишиться власти, уступив ее диктатуре, опирающейся на военно-промышленных магнатов и верхушку генералитета. При этом процесс смены власти может быть как эволюционным, растянутым на много лет, так и скоротечным, при котором слом нынешней американской политической системы происходит за считаные часы.

Каков наименее травматичный выход из ситуации? Самый простой путь – предложить военной элите «эволюционный сценарий» заранее, не дожидаясь очередного «11 сентября». Это, собственно, и пытается сделать Робертс в своих последних публикациях и радиоинтервью.

Предполагая, что есть силы, которые предлагают милитариям самоутвердиться на поле антиконституционной диктатуры, он находит для них другой сценарий политической реализации. В его рамках армия выступает не как «преторианская гвардия» закрепившихся в Белом доме глобофашистов, а как защитница традиционных политических ценностей, идеалов отцов-основателей, фундаментальных принципов Декларации независимости и т. д. И свой властно-государственный статус она повышает на вполне законных основаниях, становясь (как, к примеру, в Турции) неким «вооруженным гарантом демократии». Ее новая роль – сдерживание экстремистских политиков внутри страны, готовых пойти на «слом устоев» ради неких иррациональных целей.

Такой вариант, по-видимому, представляется наиболее разумным для США и наименее опасным для всего остального человечества. Здоровый инстинкт самосохранения должен помочь нам снять табу на публичное обсуждение этой опасности и проработку различных вариантов нашей реакции на такой поворот событий. Очевидно, однако, что уже сейчас при обозначении важнейших государственных целей защита суверенитета и обеспечение национальной безопасности России должны быть поставлены на первое место…»

В начале 1980-х годов (с правления президента США Рональда Рейгана, 1981–1988 гг.) к власти в США пришли оголтелые либералы – сторонники необузданной свободы капитала «а-ля Фридрих Хайек», уменьшения роли государства до немыслимых пределов, певцы неограниченной конкуренции, антикоммунизма и социал-дарвинизма. Ставленники финансового капитала и «аристократии телевизора», неолибералы-неоконы отбросили от рычагов власти технократов и кейнсианцев. Им удалось победить Советский Союз и сформировать облик современного мира с его Интернетом, глобализацией, экономикой финансовых спекуляций. И – с идеологией потребительского безумия.

Эти рыцари финансового ультракапитализма много лет кормили нас сказками о наступлении эры так называемого «постиндустриализма». Мол, промышленное производство становится уделом не самых развитых стран, а потому его нужно выносить в Китай, Малайзию, Индонезию, Мексику и т. д. На Западе, мол, останутся лишь финансы, ученые, управленцы, дизайнеры и университеты. Как античные рабовладельцы презиради ремесло и технологии (удел якобы лишь рабов), так и адепты денежного капитализма ненавидели и ненавидят все, что связано с вещными факторами производства, с заводами и фабриками. Они стали уничтожать государство, завопив о его исчезновении в эпоху глобализации. Они создали экономику «денег из денег» – бесплодную сферу спекуляций.

Их господство истощило США и Запад. Завело его в пучину глубочайшего кризиса. Оказалось, что теория коммунистов о глубоком кризисе капитализма – отнюдь не бред, а суровая реальность, ставшая очевидной после падения Советского Союза. И что потребительское общество в финале, вполне возможно, ведет к самой жестокой диктатуре.

Приведем всего лишь один пример. В 1990 году маститый западный футуролог Элвин Тоффлер выпустил книгу «Метаморфозы власти». В ней он, хлопая в ладоши по поводу краха русского коммунизма, пророчил: производство не уйдет из стран Запада в страны Азии и Латинской Америки. По утверждению Тоффлера, в США и Западной Европе возникнут гибкие, роботизированные и компьютеризованные фабрики-автоматы. Они заменят старые дымные громады заводов и комбинатов индустриальной эры, став небольшими и экономичными. Действующими с наименьшими затратами сырья и энергии, почти без рабочего класса. Развитие компьютерных сетей и информационных технологий позволит производить ровно столько товаров и такого качества, сколько нужно потребителям. Словом, возникнет нечто, до боли напоминающее материально-техническую базу коммунизма. Но на капиталистической основе.

Реалии финансово-спекулятивного капитализма безжалостно опрокинули розовые мечты футуролога. В жизни производство оказалось выведенным в страны Азии и Латинской Америки. Место роботов заняли низкооплачиваемые рабочие Азиатско-Тихоокеанской зоны, Турции, Мексики, Восточной Европы и отчасти РФ. Технологический прогресс на многих направлениях просто остановился. Почему? Потому что это оказалось выгодным господствующей касте финансовых спекулянтов, жаждущих лишь быстрых прибылей.

А Запад стал деградировать. Его деиндустриализация привело к появлению в США и Европе огромных армий совершенно деклассированных, деквалифицированных людей со скверным образованием. Внутри США и Европы стали образовываться острова нищего «третьего мира». Безудержное поклонение потребительству и быстрой прибыли привели сразу к многим бедам. К катастрофическому падению рождаемости белой расы и ее старению. К постоянному падению качества среднего и высшего образования в США и ЕС. Сокращение государственных расходов на масштабные научно-технические программы развития и на фундаментальные исследования вызвало торможение развития, застой в технике. Погоня за рентабельностью и скорым возвратом инвестиций повлекли за собой сворачивание стратегически важных, долгосрочных исследований и научно-технических разработок. Никто теперь не хочет дожидаться прибылей через десятилетия. Невероятные хамство и надменность финансовой элиты, ее кричащая роскошь и презрение ко всем, кто беднее, привело к войне Запада с бедными народами Азии, Африки и Латинской Америки.