Но напрасно вы их подчеркиваете и даже внушаете ученикам в классе. Я считаю это при теперешней тяжелой ситуации несовместимым с обязанностями воспитателя. Вы не имеете права забывать, что у нас есть сосед, который сделал антисемитизм одним из законов своего государства и который может почувствовать себя обиженным, если мы станем, выполняя обязанности воспитателей, допускать действия, которые могут быть истолкованы как нападки на господствующие взгляды соседнего государства. Поэтому прошу вас впредь быть осторожнее».

Директор сказал это весьма официальным тоном, а затем полушутя добавил: «Конечно, коллега, я пока этого в протокол не заношу. Но если господин инспектор остановит на этом свое внимание, засвидетельствуйте ему, что я вас предостерег».

Этот преподаватель из маленького городка рассказал и другие веши, характеризующие положение в средней школе, где он преподает, и, признаюсь, улыбка, с которой я слушал его вначале, застыла на моем лице. Рассказанное им было совсем не смешно. Преподаватель подтвердил, что директор его школы вообще-то вовсе не фашист, что он демократ, еще недавно был даже членом социалистической партии, и его поведение непосредственно присущими ему взглядами не объясняется, но свидетельствует о том, что из него воспитали труса. Политика приспособленчества, которую нам рекомендуют разные господа-соглашатели, воспитала этого человека, и на своем маленьком посту директора школы он только доказал, куда ведет эта политика. Ведь с такими страхами и «оглядкой на соседа» можно вырастить только молодежь с уродливым характером, бесхребетную, неспособную к принципиальным решениям и к сопротивлению злу; с такими страхами и «оглядкой» даже весь народ может кончить только, как уродливый недоносок, отданный на милость фашистскому врагу.

К счастью, на рабочих это капитулянтское воспитание не имеет влияния, даже наоборот, оно пробуждает протест. Но, как видно на примере директора средней школы, оно действует па мелкобуржуазную интеллигенцию, и действует катастрофически. Пусть же рабочие с заводов поскорее выступят на помощь тем, кто пока еще колеблется. Безумная политика капитуляции, разлагающая демократов и воспитывающая в них бесстыдную трусость, должна быть ликвидирована.

Открытое письмо министру Г***[89]

Подпольная листовка, осень 1940 г. Ответ чешской интеллигенции

Геббельс, министр пропаганды и придворный шут национал-социализма, пригласил в Германию некоторых представителей чешской интеллигенции, показал им все, что хотел, и затем сообщил, какой смысл имел этот торжественный визит. Его речь, в которой беззастенчивый подкуп чередовался с угрозами, относилась не только к приглашенным, она была адресована ко всей чешской интеллигенции.

Геббельс сказал, что еще, мол, есть время для того, что чешский народ показал, «включился ли он в процесс установления нового порядка с охотой или с внутренним сопротивлением». Он сказал, что в зависимости от этого нацистская Германия либо предложит Чехословакии честную дружбу, либо начнет с ней борьбу. От интеллигенции (особо подчеркнул далее министр), мол, зависит, каким путем захочет пойти чешский народ, потому что народ всегда мыслит так, как мыслит его интеллигенция. Такой был основной смысл речи Геббельса. Немецкие фашисты пытались внести раскол в мужественное движение сопротивления чешского народа самыми различными путями. Но не преуспели в этом.

Они пытались привлечь на свою сторону чешскую молодежь. Безуспешно. Старались снискать расположение рабочих. Нацистские агенты едва успевали уносить ноги с фабрик и заводов.

А теперь с помощью чешской интеллигенции они хотели бы проникнуть в самое сердце народа.

– Идите к нам на службу, – откровенно говорит Геббельс, – это будет выгодно для вас, – и при этом потирает руки, как купец при заключении выгодной сделки. – Идите к вам на службу, и если мы будем владеть вами, то в наш карман попадет и весь чешский народ. Ведь народ мыслит так, как мыслит его интеллигенция.

Другими словами, менее изысканными, но зато более точными: если измените вы, будет предай весь народ.

Такое мерзкое предложение, такое подлое оскорбление чешской интеллигенции не может остаться без ответа. От нас его требует наша честь, от нас ого требует наш народ, все его прогрессивные силы, все, с кем мы стоим плечом к плечу в рядах национально-освободительной революционной борьбы.

Вот почему мы отвечаем.

Мы, чешские музыканты, артисты, писатели, инженеры, мы, кому насильно закрыла рот ваша цензура, мы, чьи руки связаны вашим террором, мы, чьи товарищи испытывают нечеловеческие страдания в ваших тюрьмах и концентрационных лагерях, мы, чешская интеллигенция, отвечаем вам, министр Геббельс!

Никогда – слышите вы? – никогда мы не изменим революционной борьбе чешского народа, никогда не пойдем к вам на службу, никогда не будем служить силам мрака и порабощения!

Чего вы от нас хотите? Чтобы мы помогали вам распространять в чешском народе вашу мошенническую пропаганду, обманывающую на каждом слове, чтобы мы своими именами, приобретенными честным трудом на ниве нашей культуры, придавали вашей пропаганде видимость достоверности, чтобы мы предоставили свои голоса и свои перья в распоряжение вашей лжи, чтобы мы злоупотребили доверием своего народа и рекомендовали ему путь, который приведет его только к мучительной гибели?

Нет, этого мы не сделаем!

Чего вы от нас хотите? Чтобы мы участвовали в вашем кровавом терроре, чтобы мы оказались в одной шеренге и на одном уровне с вашим гестапо, чтобы мы убивали мысли чешских людей, как в гестапо убивают их самих, чтобы мы помогали всем вашим насильникам уничтожать гордое, прекрасное сопротивление чешского народа, поработить который вы напрасно пытаетесь?

Нет, этого мы не сделаем!

Чего вы от нас, собственно, хотите? Чтобы мы совершили самоубийство?

Этого мы, конечно, не сделаем.

Мы, «идейно-руководящий отряд народа», как вы нас называете, действительно связаны глубокими и нерушимыми узами с народом своей страны. Но не потому, что мы внушаем народу свои взгляды, а потому, что мы выражаем взгляды своего народа. Мы, люди культуры, всегда не на жизнь, а на смерть связаны с самыми прогрессивными силами своего народа, и мы знаем это.

Во все времена, когда чешская интеллигенция была действительно идейно-руководящим отрядом народа, во все знаменательные времена чешской культуры все великие деятели ее были связаны с самыми смелыми идеями человеческого прогресса, во имя которых наш народ боролся за свое существование и страдал, страдал, но не погиб, потому что не отрекся от этих идеалов.

Мы все, что с нами будет, ожидали,

Мы не страшились бури и невзгод,

Мы с чешскою судьбой себя связали,

И с ней вперед, и только лишь – вперед!

Это написал чешский поэт. Так чешский поэт уже много лет назад от имени всех нас и нашего народа наметил тот единственный путь, который приведет нас к свободе и национальной