двери. Между нами слишком все не улажено, чтобы я могла ждать внутри, но мне нужно, чтобы он знал, что я была на игре, и мне нужно, чтобы он знал, как я горжусь им.

И не только из-за хоккея. На самом деле вовсе не из-за хоккея, а потому, что я вижу, как много работы он проделывает в других сферах своей жизни, и он заслуживает того, чтобы знать, что я это признаю.

Минуты тянутся, я жду, и любой слабый звук привлекает мое внимание к лифту, я надеюсь увидеть его, но он так и не появляется.

Церемония после игры и торжества требуют времени, но уже час ночи. Я предполагала, что он уже должен вернуться.

Я звоню ему. Сообщение сразу переходит на голосовую почту. Отправляю эсэмэску. Она остается без ответа.

Не то чтобы нам нужно было поговорить и во всем разобраться именно сегодня вечером, но он заслуживает того, чтобы знать, что я была на игре, поддерживала его и всегда буду поддерживать. В самый важный день в его жизни я не хочу, чтобы он задавался вопросом, была ли я рядом с ним или нет.

Около двух часов ночи на полу становится невыносимо неудобно, поэтому после еще одного оставшегося без ответа телефонного звонка я наконец сдаюсь и возвращаюсь к себе спать.

Мне нужно будет увидеть его и поздравить в другой раз.

54. Зандерс

– Это самое сильное похмелье, которое у меня когда-либо было.

– Нет, – не соглашается Мэддисон. – Это самое сильное похмелье, которое когда-либо было у меня.

Логан тихо посмеивается про себя, паркуясь на стоянке для игроков «Юнайтед-центра», и я не могу быть счастливее от того, что машина наконец остановилась. Я все утро держался, чтобы меня не стошнило. Поездка на машине только добавила масла в огонь.

– Вам двоим нужно прийти в себя. – Логан тянется к заднему сиденью и протягивает мне черный кофе, а потом передает кофе своему не менее страдающему мужу, сидящему на пассажирском сиденье. – Примите немного ибупрофена, выпейте кофеина и надевайте свои лучшие капитанские и вице-капитанские улыбки. Скоро вся страна увидит вас двоих по телевизору.

Оставив при себе шутку о том, что она стала нам как родная мать после длинной ночи, проведенной вне дома, я запиваю болеутоляющее глотком кофе.

Прошлая ночь была безумной, в лучшем смысле этого слова.

Я запечатлел на Кубке Стэнли поцелуй, поднял его над головой, а затем принял душ из шампанского в раздевалке. Все ребята поехали к Рио, где празднование продолжалось до раннего утра. Мы почти не спали, если вообще спали, и покинули его квартиру, наутро после вечеринки напоминавшую общежитие. Это была одна из лучших ночей в моей жизни.

Не хватало только Стиви, но я последовал совету Логан и в последний раз повеселился с товарищами по команде.

Эффект от бесконечного глотания шампанского проявляется в виде тошноты и ужасной головной боли, но мне нужно собраться с силами для парада чемпионов. Нас увидит не только весь центр Чикаго, когда мы будем по нему проезжать. Средства массовой информации будут транслировать парад по всей Северной Америке, так что надеюсь, шумихи на переполненных улицах Чикаго будет достаточно, чтобы вылечить мое похмелье.

К счастью, этим утром Логан заехала ко мне домой и привезла свежую одежду после того, как забрала Рози у собачьей няни, чтобы она могла присоединиться к празднованию.

Парковка заставлена двухэтажными автобусами, на которых можно будет прокатиться во время парада. Открытую площадку заполняют семьи и друзья в майках с номерами своих игроков, но парни из команды выделяются, как больные пальцы. Каждый из нас страдает после вчерашнего празднования.

Но независимо от того, насколько дерьмово я себя чувствую, я это переживу. Мы только что выиграли Кубок Стэнли, и пришло время всему городу отпраздновать это событие.

В течение следующего часа нас инструктируют о маршруте парада, кто с кем едет, и, к счастью, ибупрофен и кофе подействовали настолько, что я чувствую себя почти человеком и уже не так близок к смерти.

Появляются мой папа и Линдси, оба в майках с моим номером, а вскоре прибывают родители Мэддисона с детьми. Нас двоих отправляют в головной автобус, и вся съемочная группа садится в него, впереди идут Рози и Элла, за ними следует оператор с одной из наших местных новостных станций, которая будет снимать происходящее.

Двухэтажный автобус покрыт логотипом «Рапторс» с моим именем и номером с одной стороны и Мэддисона – с другой. Верхний уровень представляет собой открытое пространство без сидячих мест, что позволяет нам всем стать рядом и махать толпе внизу.

Я рад, что здесь моя семья и семья Мэддисона, но то, что мы вместе, делает отсутствие Стиви еще более очевидным.

– Ты в порядке? – Линдси заглядывает мне в лицо, успокаивающе проводя рукой по моей руке.

– В порядке, – выдавливаю я. Это не ложь, но и не абсолютная правда. Самая большая победа в моей жизни кажется немного… пустой.

– Эв, мне жаль, что ее не было прошлым вечером.

– Мне тоже. – Я заставляю себя улыбнуться, еще не готовый вникать в смысл вчерашнего отсутствия Стиви.

Я толкаю сестру под руку.

– Эй, мне нужно, чтобы ты сегодня сделала снимки. Вчера вечером в раздевалке мой телефон облили шампанским и объявили, что ему конец.

– Без проблем.

– Дядя Зи? – Элла постукивает меня по ноге.

– Как дела, малышка? – Я поднимаю ее и сажаю себе на бедро.

– А где Стиви?

Мое сердце разбивается еще сильнее. Элла спрашивала меня об этом почти всякий раз, когда я встречался с ней последнюю пару недель, но на этот раз мне больнее всего. То, что мои самые близкие люди собрались здесь, чтобы отпраздновать, но Стиви с нами нет, кажется таким окончательным.

Я слишком надеялся, что она простит меня или увидит прогресс, которого я достиг, и, возможно, даст мне еще один шанс. И, более того, мне нужно было, чтобы она знала, что я люблю ее. Стиви идет по жизни, думая, что я ее не люблю, – это то, что меня больше всего тревожит.

– Ее здесь нет, Эй-Джей.

– Она придет? – Изумрудные глаза умоляют меня сказать «да».

Я одариваю племянницу извиняющейся улыбкой:

– Я так не думаю.

Милая улыбка Эллы гаснет, она склоняет головку мне на плечо.

– Я по ней скучаю.

Черт, это больно.

– Я тоже.

Я проглатываю пустоту и сожаление, и мы выезжаем из «Юнайтед-центра» и возглавляем парад по центру Чикаго.

Улицы забиты заполонившими тротуары болельщиками, все в форме нашей команды. Аплодисменты не прекращаются, музыка гремит вовсю, но фанаты перекрывают все своими вывесками и сиренами.

Вчерашняя победа – не только для меня или для команды. Она и для города, который я любил на протяжении предыдущих семи сезонов. Даже если болельщики не могут любить меня таким, какой я есть, мне доставляло огромное удовольствие устраивать