– Сомневаюсь, что ее привлекают небритые задохлики с больными глазами, – я поспешила схватить чародея за руку, останавливая. – За домогательства тебя еще и в обезьянник могут посадить, а нам тебя потом вытаскивать? Лучше держись возле меня, пока не освоишься!

– Может, пойдем в город? – предложил Арланд. – Найдем место, где можно поесть, и узнаем, где заночевать… К тому же, я хочу посмотреть твой мир! Ты говорила, у вас полно машин, а я еще ни одной не видел за две минуты!

– Сомневаюсь, что это будет так-то просто без денег и в таком виде, – ответила я, хорошенько осознав ту задницу, в которую мы попали. – К тому же, у нас нет никаких документов, которые были бы здесь действительны… Эээх… Пока стоит отсидеться подальше от людей, может, в каком-нибудь лесу. Если мы пойдем в гостиницу, есть все шансы нарваться на полицию – местную стражу. Узнав, что у нас нет даже паспортов, нас могут депортировать куда-нибудь похуже, а то и засадить за решетку…

– Прорвемся уж, – Арланд перебил меня, ободряюще потрепав по плечу. – Не думаю, что выжить здесь будет сложнее, чем в моем мире.

– О чем вы вообще говорите!? Это мир, где женщины ходят без одежды! Это – самое безобидное и замечательное место во всех вселенных! – воскликнул Люциус. – Даже умереть здесь – большое счастье, а жить… Жить тут можно как угодно, хоть на воде и хлебе!

С того момента и начался наш долгий и трудный путь освоения нового мира, а фраза Люциуса про хлеб и воду стала чем-то вроде нашего девиза.

Поначалу нам действительно приходилось жить дикарями в джунглях, питаться дичью и чураться большинства людей. Но постепенно я немного вспоминала язык и научила его основам Люциуса и Арланда, мы стали выходить в город, пытались устроиться на какую-нибудь совершенно ужасную работу по устному договору и тем самым заработать хоть немного денег: к нашему несчастью, австралийские купюры были так сложно устроены, что для создания одной требовалось слишком много сил, и проще было заработать их, чем наколдовать. А колдовать мы, кстати, хуже не стали. Это было куда сложнее, даже свечка теперь отнимала много сил, но все же навык не ушел.

Люциусу повезло, ему отлично удавалось развлекать фокусами с магией туристов, за что он собирал неплохие деньги. Арланд устроился грузчиком в одну лавчонку, а я… я выгуливала собак.

Скопив определенную сумму, мы не без труда откопали какого-то парня, который занимался поддельными документами, и заказали себе фальшивые паспорта. Это дало нам возможность устроиться немного получше.

Арланд из грузчика сделался раскладчиком – или, если покрасивее, мерчендайзером. Я смогла пойти уборщицей, а Люциус попытал счастья в одном ночном клубе.

Но первое же выступление чародея вывело из строя всю технику на километр в округе, и его выперли – слава Богам, без скандала. Я же, совершенно неприспособленная к уборке, получила несколько выговоров, а потом была уволена. Только Арланд удержался на своем месте.

Так прошел год. Мы перебивались с работы на работу, питались больше дичью, чем покупными продуктами, и жили, кочуя по джунглям и лесам вокруг города, прячась от егерей и полиции. Казалось, это никогда не кончится! Чертова бюрократия не давала нам влиться в жизнь, найти нормальную работу и даже просто заночевать под крышей, в обыкновенной человеческой кровати.

Магия скорее мешала, чем помогала: стоило применить ее, как тут же происходило какое-то замыкание в электрических приборах, находящихся поблизости. Мне и Люциусу так вообще была закрыта дорога даже в обычные магазины: мы не могли ничего купить, потому что кассы глохли, стоило нам зайти внутрь. В итоге мы могли или ходить только по рынкам, или гонять за понравившимися вещами Арланда.

Впрочем, все это было ерундой! Кофемашины, сигареты, шампуни, одежда, фастфуд… После подземелий и средневекового Скаханна это все делало нас счастливейшими людьми на Земле!

Люциус и Арланд приходили в настоящий экстаз от магазинов: они просто не верили, что так можно есть каждый день! Мороженое, торты, стейки, чипсы – все подряд было уже приготовлено и только ждало, пока они протянут за это пару бумажек. По началу все заработанное уходило на еду и вещи: двоих иномирян перло от всего подряд. Особенно им понравились футболки и шорты, у Люциуса их была целая коллекция, хоть музей создавай. Почти все деньги, которые не уходили на еду, они тратили на кино и комиксы… честное слово, я откладывала тот момент, когда они дорвутся до компьютерных игр.

Жизнь проходила странно: по меркам Скаханна мы были королями, однако, на земле – чудаковатыми бомжами с кучей барахла. Но в один месяц все как-то наладилось. Мы с мужем, надеясь заработать на зрительских симпатиях, устроили шоу драки на шестах в парке, мимо проходил владелец частной школы боевых искусств и, заинтересовавшись нами, пригласил попробовать себя в качестве преподавателей самообороны для детей.

В школе мои занятия имели успех, видимо, тому причиной были природная харизма и большой опыт сражений «не понарошку». Арланда же выгнали через месяц, после того, как он сильно повздорил с отцом одного непоседливого парня.

Но инквизитор не сильно жалел об увольнении. Посидев какое-то время в поисках, он нанялся стричь газоны в районах с коттеджами, и за работой умудрился подружиться с одним из своих заказчиков, старичком-профессором. Старичок оказался врачом и, узнав о том, что Арланд может лечить без всякого знания медицины, сильно заинтересовался им. Свои умения инквизитор представил, как потомственное лекарство, и сумел продемонстрировать их старику. Тот сильно впечатлился – еще бы, Арланд сломал ему всю систему, за секунды залечив ранку на коже без всяких лекарств!

Это небольшое представление сделало для Арланда больше, чем он мог представить. Старик, искренне поверив в то, что перед ним – дар от бога, взялся устроить инквизитору карьеру. Похлопотав, профессор пристроил его в местный университет Гриффина… как он это сделал, учитывая то, что у Арланда не было ни документов, ни даже базовых знаний биологии, я не знаю!

Три месяца каникул перед поступлением Арланд все время проводил у профессора и усердно готовился. К нам в лачугу он теперь возвращался далеко не каждый день, а когда возвращался, плакался о том, что не вынесет такого разочарования: мир, оказывается, состоит из атомов, а все живое – из клеток! Что он сам – это не Арланд, а куча сплетенных между собой тканей из каких-то непонятных мелких существ!

Это, наверное, было большим потрясением в его жизни, чем когда он узнал, что обладает демонической душой. Но и с