Рольф едва не затеял ожесточенный спор, но Говард быстро схватил его за плечо и мягко произнес:

— Ничего страшного, Рольф. — Потом, повернувшись к лакею, он сказал: — Извините, пожалуйста, за беспокойство, мой друг. Я давно не был в Париже. Наверное, я действительно перепутал адрес. До свидания.

— До свидания, месье.

Лакей удивленно посмотрел на обоих мужчин, которые резко развернулись и пошли прочь от дома. В это время дня они были почти единственными прохожими, оказавшимися на Ру де Гасконье. Со спины незнакомцы выглядели даже немного смешно — уж очень они были разные: один был похож на широченный шкаф, а другой напоминал длинную жердь. Лакей так и не понял, что же его напугало в этих мужчинах. После того как он закрыл богато украшенную дверь, по его коже все еще бегали холодные мурашки. Чтобы немного успокоиться, он решил воспользоваться баром своих хозяев.

Лакей почувствовал, что эти два человека были близки к отчаянию. А отчаявшиеся люди способны на неоправданные и опасные поступки.

— А какой там был адрес?

Громкий голос Рольфа отвлек Говарда Лавкрафта от его мрачных мыслей. Они свернули с Ру де Гасконье и побрели по оживленной Ру де Риволи. На каждом шагу им встречались прогуливающиеся пары. Молодые дамы, одетые преимущественно в белые платья, шли по улице под руку со своими кавалерами. Нарядные дети в своих голубых матросских костюмчиках и светло-розовых платьицах вместе с родителями переходили от витрины к витрине, задерживаясь у дорогих магазинов. Это была своеобразная гонка, от которой у многих начинало сильнее биться сердце. Среди этой нарядной, веселой толпы они с Рольфом выглядели слишком мрачно — два черных пятна на светлом фоне из света, воздуха и ярких летних красок.

Говард приехал в Париж не для того, чтобы отдохнуть в этой негласной столице цивилизованного мира. Он приехал сюда, потому что хотел добровольно предстать перед судом ордена тамплиеров. Ему надоело бегать от палачей, которые следовали за ним по пятам с континента на континент, пытаясь его убить. Теперь же, когда он приехал в город, где ему вынесли смертный приговор, все делали вид, что слышат о нем впервые.

Говард вздохнул и поднес ко рту еще одну тонкую сигару, едва успев выкурить предыдущую, догоревшую почти до коричневых, пропитанных никотином пальцев. Он сделал несколько глубоких затяжек, пока вокруг его головы не появилось голубое зловонное облако.

— Рольф, я совершенно ничего не понимаю, — сказал он. — Мы уже целую неделю бродим по адресам и везде словно натыкаемся на бетонную стену: «Нет, никогда не слышали такого имени», «Понятия не имеем, о ком вы говорите», «Месье Ласаль? Я много лет здесь живу, но эту фамилию я слышу впервые». Просто с ума можно сойти!

— Так оно и есть, — поддакнул Рольф своему другу и мастеру.

Как и всегда, когда они были вдвоем, Рольф забывал о своем ломаном английском, у него исчезал акцент, а с ним и немного придурковатое выражение лица.

— Поскольку я тебя знаю, то уверен, что ты не собираешься сдаваться, верно?

Лавкрафт громко откашлялся и заметил, что привлек к себе взгляд одного из прохожих.

— Разумеется, Рольф. — ответил он. — Конечно, я не собираюсь сдаваться. Но похоже, иного выбора у меня нет. Список адресов становится все короче и короче. Остается только одна возможность — попытаться найти с ними контакт через одного из бывших братьев.

— А конкретно? — спросил Рольф.

В его взгляде появилась тревога. Он никогда не скрывал, что затея Говарда не вызывала у него восторга.

— Гаспар, — коротко ответил Говард. — Но… — Он задумчиво посмотрел на тлеющий кончик сигары. — Даже если предположить, что Гаспар не исчез, как и все остальные, мне было бы очень неприятно идти к нему… Но мне кажется, другого пути у меня нет.

Говард тяжело вздохнул.

— Может, вернемся назад, в Лондон? — предложил Рольф. — По-моему, все выглядит так, как будто они утратили к тебе интерес.

Говард злобно кивнул.

— Вот именно, что выглядит, Рольф. На самом деле все обстоит иначе. — Он резко помотал головой из стороны в сторону и поднял руку, чтобы остановить карету. — Ты уже забыл, что произошло в Лондоне? — спросил он. — Девре появился совсем не просто так. Я больше не могу рисковать, подвергая опасности ни в чем не повинных людей.

Говард увидел свободную карету и молча подождал, пока она не остановилась возле них. Кучер спрыгнул, чтобы открыть перед ними дверь, и Говард быстро назвал ему адрес, который Рольф толком не смог разобрать. После того как богатырского сложения мужчина залез вслед за первым пассажиром, кучер занял свое место на козлах.

— Куда мы едем? — спросил Рольф, когда карета поехала, трясясь по булыжной мостовой. — В гостиницу?

Говард отрицательно помотал головой.

— К Гаспару, — сказал он после небольшой паузы. — Вернее, туда, где он жил раньше, когда я последний раз был в Париже.

— Ты никогда не упоминал этого имени, — заметил Рольф. — Кто это такой? Это… твой друг?

Казалось, черты Говарда еще сильнее заострились, глаза вдруг стали печальными.

— Друг? — повторил он с грустной улыбкой. — Да, когда-то мы были… друзьями. — Как будто обращаясь к самому себе, он добавил: — Мы были хорошими друзьями. Но тогда я воспользовался его дружбой, и мне до сих пор очень стыдно перед ним. Наверное, я не смогу смотреть ему в глаза.

— И тем не менее, мы едем к нему?

Говард кивнул.

— После всего, что произошло, он, надо полагать, ненавидит меня, — тихо продолжил Говард. — Но наверняка он поможет мне связаться с тамплиерами. Гаспар знает, что местный капитул тамплиеров приговорил меня к смертной казни. И если он приведет меня к ним, то по меньшей мере сможет таким образом отомстить мне. И при этом, заметь, даже пальцем не шевельнет.

Рольф наморщил лоб и хотел было задать еще один вопрос, но, увидев мрачное лицо Говарда, промолчал. Рольф уже очень долго был с Говардом, вероятно дольше, чем любой из его предшественников, и узнал этого человека лучше, чем кто-либо другой. Однако даже Рольф понимал, что есть еще много вещей, о которых он не знал и, возможно, не должен знать. Верный друг и помощник, он осознавал, что Говард и так сказал намного больше, чем ему хотелось бы.

Более получаса они ехали молча, погруженные в свои мысли.

Карета, погромыхивая по булыжным мостовым парижских улиц, миновала Монмартр и уже несколько минут ехала вдоль Сены, где местность постепенно утратила свой блеск и красоту. Прохожие, которые встречались им на пути, были одеты намного скромнее. Тут и там между повозками стояли лотки с овощами. И среди простых белых шляп лишь иногда мелькала модная шляпка, как и сшитый на заказ парадный костюм, который был редкостью среди темной повседневной одежды работяг.

Когда карета наконец остановилась, им показалось, что они находятся не просто в другом районе, а вообще в другом городе. Рольф с подозрением осмотрелся, как только они вылезли из кареты и немного отошли в сторону от дороги. Улица была узкой, дорога вся в выбоинах, по обеим сторонам стояли мрачные, почерневшие от времени дома. В воздухе стоял неприятный запах нечистот. Те немногие прохожие, которые им встречались, косились на дорогую одежду Говарда и бросали на них враждебные взгляды.