– Не я, а королевский повар, – уточнил рыжий пират. – А давайте выпьем за то, что поздняя осень – время свадеб!

– А давайте, – согласилась Жанна.

– Но не для всех, – уточнила, вздохнув, баронесса. – Но я не грущу, о нет!

– Это очень правильно, – кивнул ей рыжий пират. – Уныние – тяжкий грех! И кто знает, может быть, мы с Жаккеттой еще увидим вас в Италии, если дела позовут меня в Средиземноморье.

– Было бы так мило, – обрадовалась баронесса. – Так же чудесно, как встретить вас в Нанте.

– Это уж точно было чудо, – согласился рыжий пират.

В разгар праздника дверь открылась и в комнату вошел усталый Масрур.

– Господин спит, – объяснил причину своего появления на корявом французском. – Госпожа – тоже. Масрур кушать хочет.

Жаккетта быстро положила в серебряную тарелку самого вкусного и пододвинула к Масруру.

– Подкрепляйся.

– Что-то они там быстро уморились, – недовольно сказала баронесса, а рыжий пират спросил Масрура по-арабски:

– Как мимо охраны прошел?

– Стража тоже спит, – объяснил ему лысый евнух. – У госпожи хороший бандж.

– Масрур говорит, что большая страсть вызывает крепкий сон, – сказал рыжий пират по-французски.

– Большое распутство, – недовольно пробурчала баронесса. – Знаем мы эту страсть.

– Что спит – это хорошо, – заметила Жаккетта. – Спит, а не душит всех, кто под руку подвернется, как это у него водится. Ловко госпожа Фатима его.

– Учись, – ухмыльнулся рыжий пират.

– Таланту научить нельзя, – сказал по-арабски Масрур, внимательно следивший за беседой. – Это дар Аллаха.

– Золотые слова, – подтвердил по-арабски рыжий пират. – Я все больше убеждаюсь, что госпожа Фатима была рождена, чтобы стать принцессой.

– Чего вы там бормочете? – заинтересовалась Жаккетта.

– Масрур говорит, – сказал по-французски рыжий пират, – что если бы жених не так устал, улепетывая от бракосочетания по дозорному поясу, то смог бы насладиться в несколько раз сильнее.

– Распутство, я же говорю, – утвердилась в своем мнении добродетельная баронесса.

– Я думаю, что хороший сон – это тоже наслаждение, – философски заметил рыжий пират. – Герцог и герцогиня де Бурбон тоже уедут завтра. После того, как госпожа Фатима утрясет некоторые дела.

– А какие у нее могут быть дела, кроме варварских утех? – удивилась баронесса.

– У нее теперь много обязанностей, – с удовольствием сказал рыжий пират. – При ее нынешнем высоком положении надо о многом позаботиться.

– Ну конечно, она же у нас теперь Изабелла, – горько сказала баронесса. – Какое примечательное прибавление в ряду Изабелл: Арагонская, Португальская, и вот, пожалуйста, Азиатская. Позор просто.

– Африканская, – поправила ее Жаккетта. – Она в Северной Африке жила.

– Еще краше!

Масрур что-то сказал по-арабски.

Жаккетта уловила в потоке слов «Бибигюль». И подумала, что Масрур так обозвал баронессу.

– Масрур восхищен тонким умом госпожи де Шатонуар, – сказал по-французски рыжий пират. – Он не все понимает, но даже то, что улавливает, заставило его преисполниться глубочайшего уважения.

Как ни странно, но эта грубая, беспардонная лесть сработала: баронесса де Шатонуар смущенно улыбнулась.

– Пустяки, – кокетливо сказала она. – Сущие пустяки!

– Нет, не пустяки! – горячо возразил рыжий пират. – А истинное положение вещей. Давайте выпьем за то, что мы все – люди далеко не заурядные – собрались здесь, в замке Ланже. Ведь уже завтра у каждого будет своя дорога.

– Как это верно, – растрогалась баронесса. – Давайте!

Зазвенели серебряные кубки виконта.

Еще много хороших слов было сказано.

И в замке Ланже всю ночь светились окна.

Утром с замком произошли разительные перемены. Он пустел на глазах.

Не успели король с королевой и чета де Боже выехать за пределы Ланже, как служители начали скатывать турские, фландрские и баррагандские ковры, снимать парчовые шторы и драгоценные шелковые шпалеры, которые исчезали, словно осенние листья, сметенные ветром, обнажая голые каменные стены. В чем-то баронесса де Шатонуар была права: замок менялся на глазах.

Волчье Солнышко благополучно проспал отъезд своих королевских родственников и встал только к обеду. К этому времени госпожа Фатима успела нанять крепкую личную охрану, сделать все распоряжения по отъезду и приобрести модный европейский чепчик.

Баронесса де Шатонуар уехала, держась в фарватере семейства де Боже. Ночь у нее выдалась бессонная, поэтому она тихо дремала, покачиваясь в такт движению.

А задержись баронесса хоть на полчаса – и она бы собственными глазами увидела, как горячо прощалась с друзьями принцесса Изабелла де Бурбон.

Но, может быть, даже хорошо, что госпожа де Шатонуар всего этого не видела и лишний раз не расстроилась.

Экипаж Жанны выехал в числе последних, покинувших Ланже. Теперь места в нем хватало всем, возвращающимся в Ренн.

Забинтованного, закутанного Жерара постарались устроить как можно удобнее.

Спустившись в город, Жанна с Жаккеттой ненадолго оставили мужчин в экипаже, а сами накупили в лавочках вкусных подарков для обитателей Аквитанского отеля. Тем более что с отъездом короля и цены упали.

Они поехали старой дорогой, соединяющей Турень и Бретань.

Лошади тоже как будто чувствовали, что это дорога домой, и неслись, словно на крыльях. Ришар на козлах страстно желал наконец-то увидеть их в конюшне, экипаж в каретном сарае, а себя в своей каморке, в теплой, чистой постели с ласковой Аньес, рядом с корзинкой, где посапывает их малыш. За пазухой Ришар тоже припрятал подарки: жене – зеркальце и новую красивую цепочку, а сыну – веселую расписную погремушку.

Перед отбытием в Шатолу госпожа Фатима с Масруром успели сделать целый кувшин целебного отвара – чтобы Жерару хватило на всю дорогу.

Жаккетта улыбалась, вспоминая горячее прощание с ними.

Госпожа Фатима успела дать последние советы. Рассказала и как прошла первая брачная ночь:

– Мы нэмножко поиграли в «лев охотится вдоль и попэрек». Очень вэсело! Только лев устал, стал как домашний кот. Бибигюль, я думаю, лопнет от зависти!

Рыжий пират обнимал теплую Жаккетту и думал, что жизнь – штука интересная.

У королей и вельмож она блестящая, но частенько короткая.

А вот многие неприметные люди, что им служат, занимаются своим делом долгие года, сменяя одного правителя за другим.