к язычникам. 118, 1). «Вы состарились в суеверии, молодыми придете к истинному богопочитанию» (Там же. 108, 3). «Есть также люди, которые говорят: мы соблюдаем все то, что оставили нам отцы наши. Разве те, кому отцы их оставили нищету, не стремятся разбогатеть? А те, кого родители не воспитывали, хотят получить воспитание и выучиться тому, чего не знали отцы их. И почему это дети слепых видят, а дети хромых ходят прямо? Ибо не хорошо человеку следовать за своими предками, жившими дурно. Поэтому исследуй, хорошо ли жил твой отец, а если отец твой жил плохо, ты живи хорошо. И оплачь отца своего, что он жил плохо, если плач твой может помочь ему» (Слово Мелитона Философа пред Антонином Кесарем // Раннехристианские апологеты II–IV веков. Переводы и исследования. М., 2000. С. 148–149).

545

Святитель Григорий Палама. О священнобезмолвствующих // Добротолюбие. Джорданнвиль, 1966. Т. 5. С. 208.

546

«Закопать покойника не значит бороться против смерти» (Сент-Экзюпери А. де. Цитадель // Согласие. 1993. № 2. С. 140).

547

«Одно у нас обще с богами, а другое с бессловесными животными» (Саллюстий. Заговор Катилины).

548

Напомню, что «миф не содержит констатаций, но только экспликации» (Боттеро Ж. Рождение Бога. Библия через призму истории. М., 1998. С. 216). Основная задача мифа — объяснить наличное. Разговор о прошлом — это попытка объяснить то, что знакомо по-настоящему.

549

Сказание об Атрахасисе // Афанасьева В. К. Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавилонии и Ассирии. М., 1981.

550

После того как в вавилонском восприятии шумерская богиня Тиамат была объявлена не только праматерью, но и оппонентом нового вавилонского бога Мардука, она была демонизирована. Это событие отразилось и на восприятии человека и мира: мир, являющийся телом Тиамат, теперь стал восприниматься как нечто имеющее демонический оттенок. Мир стал двойственным: его материя — от Тиамат, и она скорее плоха, чем хороша, но его форма — результат подвига Мардука, и эта форма блага. Мир — результат смешения изначального и демонического хтонического начала и творческому божественной мудрости устроителя. Если в Шумере человек замешан на крови благого бога, принесенного ради него в жертву, то теперь сын Тиамат — Кингу — оказывается архидемоном, вождем армии божеств и демонов, борющимся с Мардуком на стороне Тиамат. И именно на его крови замешан человек. Эта версия гораздо пессимистичнее шумерской. Человек приговорен уже самим своим происхождением. Разве что Эа сжалится над тем, кому он, несмотря на его демоническую материю, все-таки дал свой божественный образ (см.: Eliade M. Histoire des croyances et des id!ees religieuses. V. 1. Paris, 1976. De l’вge de la pierre aux mystиeres d’Eleusis. P. 85).

551

Цит. по: Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии: Человек, судьба, время: очерки. М., 1983. С. 86.

552

Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. Киев, 1993. С. 87.

553

«Ползи к земле, матери твоей! Да спасет она тебя от небытия!» (Ригведа. 10, 18, 10).

554

Хук С. Г. Мифология Ближнего Востока. 1991. С. 94.

555

Цит. по: Прот. Иоанн Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие. Нью-Йорк, 1985. С. 217. «Хотя пребыл и тем, чем был Он, однако же восприял и то, чем не был» (Свт. Григорий Богослов. Слово 29, О богословии третье // Творения. Троице-Сергиева лавра. 1992. Т. 1. С. 426).

556

Свт. Григорий Богослов. Слово Пятое, второе обличительное на царя Юлиана // Творения. Троице-Сергиева лавра. 1992. Т. 1. С. 139.

557

Послание св. Кирилла Несторию об отлучении // Деяния вселенских соборов. Т. 1. Казань, 1859. С. 445.

558

Преп. Максим Исповедник. Творения. Кн. 2. М., 1993. С. 25.

559

«Бог спрашивал не вследствие неведения, но увещевая обратить внимание на то, где находился Адам, когда в нем не стало Бога» (Августин. О граде Божием. 13, 15), то есть «указал на смерть души, совершившуюся вследствие оставления Его» (13, 23).

560

«Плотин, философ нашего времени, казалось, всегда испытывал стыд от того, что жил в телесном облике» (Порфирий. Жизнь Плотина, 1). Это пишет тот Порфирий, о котором блаж. Августин говорит: «Ученейший из философов, хотя и величайший враг христиан» (Августин. О граде Божием 19, 22).

561

«В V в. Паллад совершенно безбоязненно высмеивает христианских монахов — но не за то, что они аскеты, а за то, что они недостаточно аскеты. Этот автор довольно легких стихов в киническом духе внезапно с такой страстью называет тело „болезнью“, „смертью“, „роком“, „бременем“ и „неволей“, „тюрьмой“ и „пыткой“ для души, с такой нечеловеческой брезгливостью говорит о реальности пола и зачатия, а впрочем, и самого дыхания, что становится ясно: не этому „последнему язычнику“, не его единомышленникам и братьям по духу было дано защищать права мудрой естественности против христианского аскетизма. Если они не шли в пустыню и не предавались аскезе, то не потому, что относились к телесному началу в себе с непринужденной жизнерадостностью, а скорее потому, что в отличие от христиан не надеялись очистить свою плоть никакими постами» (Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977. С. 25).

562

«Прииде Господь взыскати и спасти погибшаго (Лк. 19, 10); погибало же не тело, но гиб всецелый человек, с растворенный душею… И еще спрашивает их: на Мя ли гневаетеся, яко всего человека здрава сотворих в субботу (Ин. 7, 23). Понятие же целого объяснил Господь в других Евангелиях, спущенному с одром сказав: оставляются греси (Лк. 3, 20), что есть исцеление души, и востани и ходи (23), что относится к плоти» (св. Григорий Нисский. Против Евномия. 2, 13 // Творения. Ч. 5. М., 1863. С. 351, 353).

563

Св. Дионисий Александрийский. Послание Павлу Самосатскому, 7 // Св. Дионисий Александрийский. Творения. Казань, 1900. С. 152.

564

Св. Григорий Нисский. Большое огласительное слово, 27 // Творения. Ч. 4. М., 1862. С. 72–73.

565

«Исповедуем, что Христос воспринял все естественные и беспорочные страсти человека… Естественные и беспорочные страсти вошли в человеческую жизнь вследствие осуждения,