иди в Федерацию. Суетитесь там с Брюсом. Я вернусь через пару часов. Говорить буду перед всеми.

- Поняла! – выпрямилась и даже вытянулась она. – Разрешите выполнять, товарищ полковник?

- Выполняйте, товарищ майор, - подыграл ей я. – Общий Сбор Федирации! Начало «Выездного Семинара» назначаю на девятнадцать ноль-ноль.

Лицо Романовой расцвело невольной радостной улыбкой. А вот окружающие почему-то вздрогнули и повтягивали головы в плечи. А Председатель Комитета ГБ озабоченно глянул на свои наручные часы. И, кажется, даже таймер на них установил. Или будильник?

Мне, впрочем, было всё равно. Я скрылся в помещении запасника библиотеки и прыгнул на Окинаву. Точнее на Куме-дзима.

Юи как раз вёл занятие в своём додзё, в котором я и появился, в одном из неприметных его мест, чтобы не афишировать лишний раз прыжки. Так-то они давно уже не секрет, но всё равно, лишний раз демонстрировать их считаю излишним.

Юи заметил меня, вывернувшего из-за угла здания и приветственно поднял руку, привлекая мою внимание.

- О хай о, бать. Живой ещё? – традиционно ухмыльнулся он.

- Не дождёшься, - хмыкнул я. – Пошли, дело есть.

- Пошли, - не стал спорить он. Так-то с Вожаком Стаи вообще не спорят. За непокорность можно и огрести. И конкретно так огрести! Вольности были позволительны на словах. Но на деле… Иосиф был прав: я тиран и диктатор. Особенно в своей Стае. Это заложено в нас самой нашей природой. Я буду требовать подчинения, буду добиваться подчинения силой. И мне будут безоговорочно подчиняться, пока я буду в Силах отстаивать своё право быть Вожаком. Пока тот же Юи или Тацуми не бросит мне Вызов, и не докажет, что он Сильней. Что теперь он – новый Вожак.

Стая… другим, со стороны, этого не понять.

- Продолжайте, - бросил он уже ученикам. – Казуки, за старшего, - велел он крупному Криду из первого ряда с черным поясом на белом доги. Тот кивнул и вышел из общего строя учеников, занял освобождённое Юи место и продолжил прерванный моим появлением гортанный счёт.

- Ты чего такой «красивый»? – спросил Юи, подходя ко мне и пристраиваясь рядом по пути из додзё.

- Охотился, - ответил ему и непроизвольно облизнул клыки языком.

- О! – протянул Юи завистливо. – Достойная добыча была? Позволила насладиться охотой?

- Да, - растянулись губы в довольном оскале.

- Эх… а я вот давненько уже не охотился, - погрустнел Юи.

- Чего же так? Пираты перевелись что ли? – удивился я.

- Пираты… - хмыкнул он. – Пираты наши моря уже лет сорок десятой дорогой обходят. Их сюда никакими деньгами не заманишь. Одни контрабандисты остались. Но с теми у нас бизнес – на них не поохотишься.

- Истосковались? – задумался я.

- Стае надо выпускать пар, - ответил Юи. – Одних «Кругов» маловато. Тебе ли не знать.

- Что ж… Будет вам охота, - прикинув, кивнул я. – «По следу» все ходить умеют?

- Не все. Но всем и не надо. Я только старших хочу «проветрить».

- Хорошо. В полночь. Ждите меня в «круге». Но только те, кто уже настоящую кровь лил. «Чистых» не трогай. Охота будет… кровавой.

- Будем ждать! – расползлись в хищном оскале губы на лице Юи, а глаза его опасно сверкнули. – Куда идём?

- В склеп, - коротко бросил я.

- Сегодня же не Тот День? – нахмурился Юи.

- Хорош им разлёживаться. Пора вставать, - ответил на это я.

- Ты нашёл способ? – вскинулся сын.

- Нашёл. Идём.

***

Склеп был всё таким же, каким я его помнил и раньше: сухим, чистым, светлым, каменным. Правда, окна теперь в нём были не деревянные, а пластиковые, с нормальным стеклопакетом. Гробы стояли стройными рядами. Пугающими и грозными. Совершенно одинаковые, черные, без единого украшения или узора, какими мы их и ставили в сорок пятом.

Нет, я был не прав. Изменились не только окна. Крышки гробов тоже изменились. Раньше это была лакированная фанера. Теперь же прозрачный пластик.

Что ж, одобряю такое решение. Функционально.

Я встал в центре свободного от гробов места, лицом к рядам, по-твёрже расставил ноги, рыкнул от отвращения и создал управляющие контуры вокруг правой руки.

Второй раз это сделать получилось намного проще, чем первый. Но и противнее было сильней. Ведь тогда я действовал в цейтноте, а сейчас время в запасе было, а спешки как раз не было.

Но я волевым усилием задавил раздражение и неприязнь к магии. В конце концов, я не зря тренировал самоконтроль столько десятков лет. Я-таки научился быть хозяином себе и своим инстинктам.

Красивые вращающиеся зелёные цепочки символов, геометрические построения и та сила, что за ними чувствовалась, заставила Юи отступить на шаг и даже глухо зарычать, «топорща шерсть».

Хм? Это что же? Получается, моя ненависть к магии не из-за Иссея? Она у нашего вида врожденная? Инстинктивная? Как интересно…

Но, не время отвлекаться. Калибровка, выбор шага сетки и начало отматывания.

И это было… намного тяжелее, чем со Сталиным. Там были минуты, здесь же годы. Чтобы сдвигать руку, приходилось прикладывать такие усилия, словно я этой рукой «Тигр» поднимаю-толкаю-тащу поперёк гусениц. И сопротивление росло с каждым преодоленным миллиметром, с каждым отмотанным годом.

Я уже рычал от боли и жутчайшего напряжения, от ярости, что какая-то Дзенова срань смеет мне сопротивляться! Ярость поднималась выше и выше, накатывала, словно цунами, разгоралась, словно пожар в Тайге…

Я рычал, я орал. Юи вымело уже к самому входу в склеп, где он стоял уже на четырёх опорах и выгибал спину подобно атакующему коту, разве что не шипел. Или я этого просто не слышал, так как клокотал и орал сам.

А гробы передо мной становились всё более новыми, свежими. Крышки вновь были фанерными. Появился запах свежего лака, который становился сильнее… и наконец, гробы вовсе рассыпались, а тела попадали на пол. Попадали и прямо на глазах восстанавливались, обретая прежнюю целостность.

И вот он момент: мои дети встали на ноги. Живые. А я остановил руку... то, что от неё осталось. Не было у меня руки больше по самое плечо. Символы, цепочки, контуры - всё это висело прямо в воздухе, вокруг ничего.

Я