— Уже сейчас они идут с севера, варвары, опустошая земли западных царей. Вскоре они узнают секрет звездного металла, и тогда ничто уже их не остановит. Сменится всего одно поколение, и они разнесут каменные дворцы знати. В Львином зале, куда входили герои, будут кормиться лишь крысы да жуки, а потом зеленая трава покроет руины, и там будут пастись овцы.

— Но как же Троя, сестра?

— Троя будет местом легенд. Останутся жить лишь имена ее героев.

— Все там умрут?

Но Кассандра замолчала, прислушиваясь к своим голосам.

— Астианакс и Декс, они в безопасности? — спросила она внезапно.

— Да, они в безопасности. Было ли правдивым пророчество Мелиты, сестра? Астианакс — Дитя Орла?

Кассандра улыбнулась. Она перестала вести себя так тревожно, голос ее стал голосом нормальной юной женщины. Ее страстность и настойчивость исчезли.

— Пророчества — скользкие твари, — сказала она Андромахе, похлопав ее по руке. — Как старые змеи. Приам и Гекуба много лет искали значение слов Мелиты. В конце концов они нашли предсказателя, который истолковал эти слова так, как им хотелось. Он сказал, будто пророчество означает, что сын царя, рожденный от Грозового щита, от тебя, никогда не будет побежден в битве и что его город простоит вечно.

— Но ты в это не веришь? — спросила Андромаха. — Астианакс — не Дитя Орла? Приам верил, что он станет основателем династии.

Кассандра засмеялась, и ее смех, чистый и веселый, эхом отдался от крыши и стен храма. На мгновение пылинки, казалось, затанцевали в лучах света.

— Как и у его отца Гектора, у Астианакса не будет сыновей, — сказала она, улыбаясь. — Но благодаря ему будет основана династия, которая проживет тысячу лет. Это правда, Андромаха. Я видела, как династия эта закладывается в камнях будущего.

— Но это не пророчество Мелиты.

— Нет, это пророчество Кассандры.

Ударил еще один толчок землетрясения, и дрожь пробежала по храму, и угол крыши рухнул на пол, взметнув облако пыли, закружившейся по комнате.

— Теперь ты должна идти, — сказала Кассандра Андромахе.

Они спокойно посмотрели друг на друга. Андромаха почувствовала, как смятение ее улеглось, на смену ему пришла покорность судьбе. Она кивнула и в последний раз обняла сестру. Но Кассандра вдруг отодвинулась, глаза девушки снова стали дикими.

— Уходи немедленно! — закричала она, размахивая руками. — Сюда плывет Агамемнон! Ты должна уйти сейчас же!

Она нетерпеливо толкала Андромаху до тех пор, пока сестра не встала на ноги.

— Агамемнон?

— Он плывет, чтобы спасти меня, — объяснила Ифигения. — Кассандра сказала, что он будет здесь со своим флотом до полудня. Я вернусь вместе с ним в Микены.

Андромаха больше не колебалась. Она побежала к двери и помедлила только для того, чтобы помахать Кассандре. Но девушка уже отвернулась и снова говорила со своими невидимыми друзьями. Андромаха подобрала подол и ринулась из храма к тропе, ведущей с утеса.

На берегу Геликаон наблюдал, как Андромаха пошла по тропе к храму. Спина ее была прямой, бедра восхитительно покачивались под хитоном цвета пламени.

Одиссей, ухмыляясь, наблюдал за Геликаоном.

— Ты везучий человек, Геликаон.

— Мне всегда везло на друзей, Одиссей. Ты научил меня, как встречаться лицом к лицу со своими страхами и побеждать их. Андромаха убедила, что жизнью можно наслаждаться, только если ты смотришь в будущее и оставляешь мщение богам.

— Хорошая женщина и прекрасная философия, — согласился Одиссей. — А если бы Агамемнон вышел сейчас на этот берег?

— Я бы тут же убил его, — с усмешкой признался Геликаон. — Но я больше не ищу мести и не позволяю ей править моей жизнью.

— Ты плывешь к Семи Холмам, чтобы там зазимовать?

Геликаон кивнул.

— Троянский флот уже отправился туда. С лишними людьми в селении будет невпроворот дел.

— Много мужчин и недостаточно женщин, — заметил Одиссей. — Этим тебе непременно придется заняться, разрешая споры и улаживая обиды. Попытайся делать это, не снося голов с плеч.

Геликаон засмеялся, нетерпение слегка отпустило его. Потом он увидел, что к ним идут Каллиадес и Скорпиос, и у него упало сердце. Он пытался уговорить двух воинов остаться на корабле до Семи Холмов, но догадывался, о чем они собираются просить.

— Каллиадес! — воскликнул Одиссей. — Рад тебя видеть! А где наш друг Банокл?

— Пал в Трое, — ответил Каллиадес.

— Тогда наверняка он забрал с собой немало врагов?

— Банокл никогда ничего не делал наполовину. Он был храбрым человеком и прекрасным товарищем. Он часто говорил о Зале Героев. Я уверен, сейчас он ужинает там с Гектором и Ахиллом и рассказывает им, какой он прекрасный воин.

Остальные улыбнулись, а Каллиадес продолжал:

— Это Скорпиос из Троянской конницы. Мы оба хотим отправиться на Итаку. Не подвезешь ли нас в последний раз, Одиссей?

— Да с удовольствием, парень. А ты сможешь рассказать мне истории о падении Трои, чтобы оплатить свой проезд.

Высокий воин отстегнул ножны с мечом и протянул Геликаону.

— Я обязан тебе жизнью, господин, как и Аргуриосу. Возьми с собой меч Аргуриоса. Он принадлежит народу Трои, а не странствующему микенцу.

Геликаон молча принял меч. Вытащил клинок из ножен и благоговейно посмотрел на него.

— Это изумительный дар. Но разве тебе меч не понадобится, друг мой?

— Я еще не знаю, какие очертания у моего будущего, Золотой, но знаю, что не буду вырезать его мечом.

Они сели на черный песок, и Каллиадес говорил о последних днях Трои, а Геликаон рассказал Одиссею о спасении из этого города. Солнце быстро поднималось, время близилось к полудню, когда Геликаон снова заметил пламенный хитон Андромахи на тропе утеса. Андромаха, похоже, спешила, хотя осторожно ступала по предательскому склону. Кассандры с ней не было.

Геликаон встал и пошел навстречу Андромахе. И тут полчища крыс выбежали из нор у подножия утеса и устремились к морю.

— Где Кассандра? — спросил Геликаон, взяв Андромаху за руку.

— Она не пойдет. Она умирает.

Геликаон нахмурился и двинулся к тропе, но Андромаха остановила его.

— Она хочет умереть здесь. Она говорит, что такова ее судьба. Она не пойдет с нами и будет нечестным заставлять ее силой.

— Тогда я пойду и попрощаюсь с ней.

Андромаха схватила его за руку.

— Кассандра говорит, сюда идет флот Агамемнона. Он будет здесь к полудню. Я знаю, ты не веришь в ее предсказания. Так предначертано Кассандре — чтобы ей никогда не верили. Но Верховная жрица подтвердила, что брат плывет за ней. Мы должны покинуть остров, моя любовь, как можно быстрее.