— Ревнуешь? — выгнул свою дьявольски черную бровь Карат, делая шаг к девушке, чтобы нависнуть над ней прекрасный, обнаженный и кровавый, пытаясь то ли испугать, то ли впечатлить еще сильнее, вот только Звезда была не из тех, кого можно легко запугать или ввести в ступор, когда она умудрилась треснуть мужчине кулаком по прессу, отталкивая от себя и от нас — притихших, удивленных и явно очень сильно заинтригованных поведением этих двух.

Так вооооот почему Отец постоянно рычал и скалился на Карата, когда речь заходила о Звезде!

Ну еще бы!

Теперь это становилось совершенно очевидным даже для меня, когда я воочию узрела этот полыхающий и буквально гипнотизирующий взгляд лукавых зеленых глаз Карата.

ТАК он не смотрел точно ни на кого!

А знаете, на них можно было бы любоваться бесконечно, если бы ситуация была хотя бы немного иной и не было бы так страшно от сотрясающейся, замороженной земли под ногами и перепуганных огромных глаз Мии, которая не могла усидеть на месте не смотря на попытки Звезды осторожно усадить ее на место, когда наша крошка подскочила невероятно ловко для своего состояния, и переводя умоляющий взгляд на Отца:

— Папа, останови их!

Но стоило просто увидеть Ледяного, чтобы понять сразу, что Бер в полном восторге от увиденной картины, а потому буквально цветет и пахнет, не смотря на незначительные ранения от прошедшей драки в лесу, когда, не обращая внимания на глаза Мии и ее слова, мужчина громко хлопнул себя по бедрам, пророкотав как всегда оглушительно и низко, видя, что Север обратился в человека, пойдя буквально напролом, круша на своем пути несчастные деревья и даже камни, но второй Бер не отступал:

— Укуси меня тюлень за член!!! Ты только глянь на новенького!

— Пап! Сделай что-нибудь — попыталась образумить Отца Мия еще раз, но и теперь совершенно безуспешно, когда неожиданно свела свои бровки, упираясь кулачками в округлые бока и проговорив тихо, но твердо, — Хорошо. В таком случае с сегодняшнего дня садимся на диету из каши и бобов! Никаких пирожков, тушеного мяса и супа!

Я хихикнула не в силах удержаться, не смотря на нервозность всей ситуации, потому что лицо бедного Отца вытянулось от шока, словно в этот момент нашелся какой-то дикий и нескромный тюлень, который действительно укусил Ледяного за то самое причинное место, отчего лицо мужчины вытянулось, а глаза тут же метнулись на невозмутимую крошку с пузиком:

— Дочка! Не шути так, а то у меня…

— Я не шучу, пап!

Каких то пару секунд между глазами Ледяного и Мии шел молчаливый разговор, когда мужчина сначала умоляюще изогнул брови. но видя, как непреклонная малышка лишь дернула кончиком своей брови, явно давая понять всю суровость и правдивость только что сказанного ею, брови Отца взметнулись вверх от удивления:

— Это же шантаж!

— Всего лишь подкрепление моей просьбы конкретными действиями, — дернула плечиком Мия под сдержанный смех Карата. который продолжал стоять рядом, не смотря на угрозы напряженной Звезды, на что Отцу ничего другого не оставалось, как тяжело и протяжно выдохнуть, спрыгивая с высокого камня, чтобы отправится к Северу и разнять его с тем странными Бером, пока мужчины не покалечили друг друга.

— Пошли! — буркнул он веселящемуся Карату, чье настроение вдруг достигло верха своего предела, когда тот лишь весело и лукаво сверкнул своими хитрыми зелеными глазами:

— Диета меня не расстраивает.

— ПОШЛИ Я СКАЗАЛ! — рявкнул Отец, утаскивая его за собой, обхватив могучей рукой за шею и недовольно бормоча, — Сам же видишь, Север слетел с катушек! Я его попытаюсь удержать, а ты второго отскребай…

Вот только папа был прав, как всегда.

Севера действительно было не так то просто оттащить и успокоить, даже если он был в облике человека, и потребовалась помощь Лютого и даже Вульфа, пока они пытались просто удержать его на месте и не дать разорвать в клочья того второго, что тоже не отличался особой сдержанностью, да и сила у него была жуткая и сумасшедшая, если он решил противостоять Берсерку с королевской кровью!

— Дочка, не лезь. Это опасно! — ворчал Отец, прилагая все усилия, чтобы Север не смел со своей дороги их всех месте взятых, когда Мия ловко и проворно слезла с камня, устремляясь вперед и прижимаясь к Северу, чтобы обхватить своими маленькими белыми руками его мощный напряженный торс, зашептав своему огромному разъяренному мужу что-то тихо и умилительно ласково, пытаясь привести его в себя и сбросить эту пелену ярости и жажды крови.

Бесстрашная и мелкая, она верила ему совершенно и абсолютно, не боясь встать на пути к тому, к кому он рвался, заваливая огромных Берсерков и вводя меня в полный ступор и ужас своей жуткой силой и яростью, которую я видела до этого только единожды и то в стенах нашего дома.

— Тише, тише… — шептала она Северу, гладя его маленькими ладошками по широким щетинистым скулам, когда Бер опустил свою голову вниз. глядя в распахнутые голубые глаза своей маленькой жены и борясь с собственным зверем внутри, пока его зрачок то становился крошечной почти незаметной черной точкой, то расползался по глазу, словно омут, — …он не причинил нам вреда, а защищал.

Даже от вас. Постепенно все успокаивались и медленно приходили в себя, вот только облегченно выдохнуть никак не получалось. оттого что теперь можно было оглянуться и понять, что этот день не прошел без потерь и боли…

Кровь на телах наших могучих и огромных Беров была лишь малой толикой того, что случилось, и я в ужасе вскрикнула, неловко спрыгивая с камня снова в снег, когда на разрушенную поляну, где теперь стоял запах свежей смолы и снег лежал, словно месиво из опилок и крови, Нефрит принес сначала Янтаря, а за ним и Тумана, который был без сознания.

— О Боже!

Кидаясь к Нефриту, я боялась увидеть раны на его теле, замечая струящуюся кровь и чувствуя, как сердце свалилось от ужаса куда-то в живот, забирая с собой из легких весь воздух, отчего я не могла сделать ни вдоха, ни выдоха.

— Я в порядке, Кудряшка, не паникуй, — улыбались чувственные губы моего мужа, когда я кинулась к нему, повиснув, словно детеныш мармазетки, и судорожно водя руками везде, где только могла дотянуться, чтобы отыскать его раны, слыша, что и Злата тут же оказалась рядом с Лютым, обнимая его осторожно и мягко, и заглядывая с голубые глаза, тихо выдохнув:

— Ты как?…

— Жить буду, — подмигнул он ей, даже не поморщившись…но почему-то обнимая только одной рукой, пока вторая болталась вдоль тела, словно плеть, отчего мне стало жутко до тошноты.

— Онемела? — хрипло и непривычно низко прозвучал голос Севера, когда Мия нахмурившись и взволнованно кинулась к Янтарю и Туману, которых Нефрит положил прямо на снег, не отставая от жены ни на шаг, и садясь за ее спиной на корточки, словно и сейчас продолжал защищать ее собой, но обращаясь при этом к Лютому.

— Уже не чувствую.