– Сигнал на вас, гражданин. – Лицо Евгении стало строгим, и она потрясла своей книжечкой. – Мусор выбрасываете во двор, захламляете проезд…

– Какой двор? – Глаза его сфокусировались на лице девушки, но вдруг остекленели и закатились. А Женя аккуратно вытащила из шеи мужчины длинный тонки клинок, придержав труп за рубашку, распахнула дверь и шагнула вперед, прижавшись на мгновение к стене.

Артем проскользнул мимо Евгении и без лишних разговоров шагнул в комнату, где за столом сидели еще двое.

Между тарелок и бутылок громоздились какие-то объедки и три кучки засаленных мятых карт.

Первый еще вставал, когда Артем начал движение. Он с ходу полоснул ножом сначала одного, а потом и второго, загнав финку точно в сердце. Потом мгновенно сделал контроль и, усадив тела, вытер клинок о грязное полотенце.

– Чисто.

– Чисто.

Он переглянулся с напарницей и мягкими шагами двинулся вперед, отыскивая глазами спуск в подвал.

Евгения вопросительно посмотрела на нож в руках Артема, и тот, согласно кивнув, спрятал его в ножны в кармане и словно из воздуха вынул ПБ-40 – пистолет бесшумный, который только-только стал поступать на вооружение спецгрупп. Евгения достала точно такой же пистолет и, положив сумочку на стол, кивнула, давая понять, что она готова.

Беззвучно, словно огромный кот, Артем пошел вперед и, остановившись перед дверью, поднял руку. «Внимание!»

Из-за плотно прикрытой двери доносились неразборчивые голоса, музыка и женский смех. Артем уже хотел шагнуть вперед, но остановился и еще раз внимательно осмотрел проход, но не заметив ничего подозрительного, бросил взгляд на Евгению и ударом распахнул дверь.

Шесть человек, сидевших в комнате, не успели не то что схватиться за оружие, а даже встать, когда ПБ защелкал затвором. Сам звук выстрела был похож на приглушенный чих, после которого следовал шлепок пули, попавшей в тело.

Две полные женщины, сидевшие за столом в одних трусах, и невзрачного вида мужичок, сидевший у входа в соседнюю комнату, легли от пуль Евгении, и на несколько мгновений Артем с напарницей замерли, слушая пространство, а потом он, сменив магазин и рывком открыв дверь, шагнул в смежную комнату.

Как один из бандитов смог почувствовать опасность и вытащить ТТ, Артем так и не понял, но рефлексы уже уводили его от пуль, прочертивших полосу на стене, вслед двигающемуся на предельной скорости телу.

В движении Артем успел лишь ранить того, который сидел ближе, и, упав за стол, облегченно услышал двойной щелчок пистолета Евгении.

– Чисто! – звонкий голос напарницы прозвучал несколько напряженно, и, вынырнув из-за кресла, Артем увидел, что мужчина, которого просили взять живым, сидит, затыкая рану на правом плече, и зло озирается.

– Не шали, дядя. А то отстрелю в профилактических целях пару ненужных органов. – Артем выдернул из неприметного кармашка на штанах тонкий, но очень прочный трос, и, не обращая внимания на ругань бандита, связал его и пинками погнал на выход.

– Садитесь, товарищ Новиков. – Сталин, зло посверкивающий глазами, указал Кириллу на стул, и не в силах сам оставаться на месте, начал ходить по кабинету.

– Как вы могли такое придумать! Засунуть Артема в какую-то хавиру!!! Да еще и заставить его устроить там настоящую бойню. Совэтские законы – побоку! Бэзопасность моего сына – побоку! Я вижу, вы, товарищ Новиков, окончательно заигрались!!! Что молчите? Сказать нечего?

– Товарищ Сталин, – медленно начал Новиков. – Через месяц, самое большее два месяца, Василий сядет в кабину истребителя, чтобы сойтись в небе с лучшими пилотами в мире и показать, кто в русском небе хозяин. И если мы все сделаем правильно, через пять-шесть лет он будет настоящим боевым генералом, с авторитетом в войсках и опытом руководства людьми. Через те же пять-шесть лет Артем вырастет в специалиста, от одного имени которого наши враги будут прижиматься к стене и двигаться короткими перебежками. И те мальчики и девочки, которые сейчас учатся вместе с ним, встанут, если надо, плечом к плечу против всего мира, ибо нет братства крепче, чем боевое. А рядом с ними встанут все те, кто сейчас разгребают дерьмо в Народном контроле, и многие другие… – Новиков твердо взглянул в глаза Сталина. – Выхода нет, товарищ Сталин. Или мы научимся растить из наших детей воинов и мастеров, или нас сомнут. Не в этом поколении, так в следующем.

– А своему сыну вы какую судьбу приготовили? – Сталин немного успокоился и наконец сел.

– Я не господь бог, товарищ Сталин. – Новиков пожал плечами. – Судьбу определять не могу. Научу его всему, что знаю сам, а там пусть выбирает.

– Но как вы допустили до самосуда? – Сталин, наконец, справился с трубкой и чуть подрагивающей рукой раскурил табак.

– Вооруженное сопротивление при аресте. – Новиков пожал плечами. – К нам официально обратился МУР, с просьбой помочь в захвате особо опасных преступников, и мы помогли товарищам по наркомату. И будем помогать впредь. Вор, товарищ Сталин, должен не в тюрьме сидеть, а лежать в могиле. А на тех, кто сдох там, на блатхате, вообще клейма негде было ставить.

– Взяли, значит, на себя функции судьи, товарищ Новиков?

– Да. – Кирилл спокойно кивнул. – А также прокурора, адвоката и расстрельного взвода. Как и любой ответственный работник нашей страны. Конечно, когда-нибудь наступит время, и будут настоящие адвокаты, апелляции и прочая юридическая суета. Но сейчас, когда страна на пороге войны, от эффективности работы органов НКВД зависит слишком многое. Ведь полезут эти твари из всех щелей. Все равно будем вводить и военное положение, и суды военного трибунала, и расстрел на месте.

Сталин постепенно остывал и уже спокойно спросил:

– Ну и как он?

– Артем? На отлично с минусом. В одном месте немного ошибся, но Евгения Кострикова его подстраховала. Так что не будет Женечка Кострикова командовать танковой ротой. А будет она лет через десять уважаемой заведующей кафедрой психологической подготовки в военном училище сил специального назначения и мамой целого выводка семейства Сергеевых.

– А говорите, не можете определять судьбу. – Сталин пыхнул дымом и задумался. – Училище?

– Высшее военно-командное училище. – Новиков кивнул. – Офицеры оперативных служб, саперы, факультет экономических диверсий и информационной борьбы. И тут самое важное не то, чему мы их будем учить, а кого отбирать для дальнейшей работы. Просто еще одна ступень отбора. Но это дело далекого будущего. Пока даем знания нашим командирам в рамках подготовки командных кадров, и заодно ведем селекцию для дальнейшего продвижения. Кстати, такую же работу в своих частях начал и товарищ Чкалов. Уже договорились с товарищем Ворошиловым и объединим опыт с тем, чтобы распространить его на все вооруженные силы, но это все-таки после войны, наверное.

– После войны! – Сталин хмыкнул и покачал головой. – Вы сами-то в это верите? Из одной драки вылезли и сразу в другую. Последнюю сводку читали?