Переписка осуществлялась достаточно регулярно. Конечно, Наталье Сергеевне было лестно иметь поклонника в лице еще одного великого князя, несмотря на опасность вызвать этим ревность мужа. Она давала понять Михаилу, что обладает искусством очаровывать мужчин, но и бросала своеобразный вызов Императорскому Двору.

В свою очередь Михаил Александрович при каждом удобном случае старался поднять общественное положение своей супруги:

«Наталия Сергеевна.

Зная горячее Ваше сочувствие святому делу попечения о Георгиевских кавалерах и предвидя ту пользу, которую принесет ближайшее участие Ваше в трудах председательствуемого мною Георгиевского Комитета, – я признал за благо назначить Вас почетным его членом.

Сердечно любящий Вас, Михаил»[570].

Михаил Александрович продолжил исправно нести службу в качестве инспектора кавалерии. В это время на фронте ставился вопрос о разворачивании на базе Кавказской кавалерийской дивизии конного корпуса. 20 февраля 1917 г. к великому князю прибыл начальник штаба «Дикой дивизии» П.А. Половцов (1874–1964), который позднее делился воспоминаниями о встрече со своим бывшим «венценосным» комдивом:

«Князь Багратион попросил меня поехать в Ставку поторопить разрешение этого вопроса с тем, чтобы предварительно заехать в Петроград, явиться к великому князю Михаилу Александровичу, только что назначенному генерал-инспектором кавалерии, и заручиться его одобрением.

Приехав в Петроград, испрашиваю аудиенцию у великого князя. Он меня принимает в понедельник, 20 февраля, на Галерной в Управлении его делами. Сначала беседуем о дивизии, о командовании которой великий князь всегда вспоминает с горячим чувством симпатии. Он меня расспрашивает про последние боевые дела, про судьбу отдельных командиров и офицеров и т. д. Затем я докладываю план расширения ее в корпус и говорю, что завтра еду в Ставку и хотел бы предварительно знать его взгляд на этот вопрос. Он мне отвечает, что вполне моему плану сочувствует и что если его запросят, то он, конечно, всячески нас поддержит. После разговора выхожу, очарованный, как всегда, сердечностью и теплой простотой, неизменно веявшей от великого князя»[571].

Однако имя младшего брата царя все чаще упоминается в комбинациях политического пасьянса различных партий и придворных группировок. В этой связи все чаще говорят о «политической роли» салона Н.С. Брасовой. Даже французский посол М. Палеолог с возмущением писал:

«Говорят, что графиня Брасова старается выдвинуть своего супруга в новой роли. Снедаемая честолюбием, ловкая, совершенно беспринципная, она теперь ударилась в либерализм. Ее салон, хотя и замкнутый, часто раскрывает двери перед левыми депутатами. В придворных кругах ее уже обвиняют в измене царизму, а она очень рада этим слухам, создающим ей определенную репутацию и популярность. Она все больше эмансипируется; она говорит вещи, за которые другой отведал бы лет двадцать Сибири…»[572]

Как бы разделяя мнение М. Палеолога, обер-гофмейстерина императрицы Александры Федоровны, княгиня Е.А. Нарышкина (1838–1928) сделала 21 января 1917 г. запись в дневнике:

«Все еще мороз. Не выезжала, провела весь день дома… Грустные мысли: императрицу ненавидят. Думаю, что опасность придет с той стороны, откуда не ожидают: от Михаила. Его жена – очень “интеллигентна”, никаких сдержек интеллигентной среды. Она уже проникла к Марии Павловне. В театре ее ложа полна великих князей, сговорятся вместе с М[арией] Павл[овной]. Добьется быть принятой императрицей-матерью и императором. Чувствую, что они составляют заговор. Бедный Миша будет в него вовлечен, вопреки себе, будет сперва регентом, потом императором, достигнут всего»[573].

Однако это другая история, требующая тщательного изучения и освещения, хотя конец которой всем хорошо известен.

Манифест великого князя Михаила Александровича об отказе от принятия трона до решения Учредительного собрания

В ночь с 12 на 13 июня 1918 г. от рук безбожной власти первым был тайно убит под Пермью великий князь Михаил Александрович. В печати было объявлено об его побеге. Вслед за ним (через месяц и 4 дня) в ночь с 16 на 17 июля 1918 г. на Урале в Екатеринбурге были убиты император Николай II, вся его семья, включая детей, и их приближенные. В газетах поместили сообщение о расстреле только «бывшего императора». Спустя лишь сутки после убийства Царской семьи также тайно ночью под Алапаевском на Урале в глубокую шахту были сброшены и приняли мученическую смерть: великий князь Сергей Михайлович, великая княгиня Елизавета Федоровна (родная сестра императрицы Александры Федоровны), князья императорской крови: Иоанн Константинович, Константин Константинович (младший) и Игорь Константинович (сыновья великого князя К.Р.), а также князь Владимир Павлович Палей (сын великого князя Павла Александровича) и их приближенные. Советская пресса объявила о побеге Романовых. В Ташкенте в это же время, по некоторым данным, был убит великий князь Николай Константинович (по другим сведениям, умер от воспаления легких). В конце января 1919 г. в Петрограде в Петропавловской крепости были демонстративно расстреляны большевиками великие князья: Павел Александрович, Николай Михайлович, Георгий Михайлович и Дмитрий Константинович. Могилы их даже на территории Петропавловской крепости до сих пор неизвестны.

Представителей династии на протяжении более трех столетий сопровождали события, находившиеся порой на грани необъяснимой мистики. Например, царь Михаил Федорович узнал о своем избрании на престол в Ипатьевском монастыре в Костроме и чудом избежал гибели от рук отряда поляков, император Николай II с семьей был убит подобными наемниками и безбожниками в Ипатьевском доме в Екатеринбурге. Из 65 членов императорского Дома Романовых 18 убили большевики, и 47 оказалось за рубежом. Белогвардейский следователь по особо важным делам Н.А. Соколов, продолжавший расследование обстоятельств гибели Царской семьи и великих князей Романовых, находясь уже в эмиграции во Франции, в июне 1922 г. отправил письмо генералу Н.А. Лохвицкому, в котором, в частности, отмечал:

«Убийство всех членов Дома Романовых является осуществлением одного и того же намерения, выразившегося в одном (едином плане), причем самым первым из них по времени погиб вел. кн. Михаил Александрович. /…/ За много лет до революции возник план действий, имеющий целью разрушение идеи монархии. /…/ Вопрос о жизни и смерти членов Дома Романовых был, конечно, решен задолго до смерти тех, кто погиб на территории России. Непосредственным поводом для этого послужила опасность Белого движения и, в частности, для судьбы великого князя Михаила Александровича не только в Сибири, но и в Северной России (Архангельск). /…/