На следующий день:

«К 12 ч. поехал на М.В.Р. вокзал встречать Румынского наследного принца Кароль. Поезд не мог не запоздать на ½. Я его проводил в Зимний [дворец] и затем поехал завтракать к Алеше [Матвееву]. Затем принял Клопова, а в 3 ч. поехал к Бертенсону, а оттуда к морскому министру Григоровичу. /…/ Беби, слава Богу, сегодня гораздо лучше, темп. 37,7»[554].

Несмотря на некоторые существовавшие преграды, Михаил Александрович исправно исполнял служебный долг и соблюдал установленный этикет для членов Императорского Дома Романовых. Продолжим пролистывать дневниковые записи:

«Гатчина. 8 января. Воскресенье.

В 11 ч. Наташа, Вяземские и я поехали во дворец к обедне. К завтраку к нам приехала кн. Путятина. Днем мы поехали кататься в Приорат и Зверинец. К нам приехали Бологовские Путятины к чаю. В 6 ч. мы все поехали в Петроград. Обедали у Алеши, т. е. Наташа, Вяземские, Ольга П., Джонсон и я, а затем поехали в балет. Шел «Дон-Кихот». Я сидел с Иоанчиком, Костей и Игорем [Константиновичами]. Во время антрактов мы ходили в ложу Наташи. С 11 ч. поездом Наташа, Джонсон и я поехали в Гатчину. Погода была солнечная до 3 ч. 2 мор.

Гатчина. 9 января. Понедельник.

В 12 ч. приехал председатель Государственной Думы М.В. Родзянко. В 3 ч. мы с ним прокатились на санях, Вяземские тоже с нами катались. Мы его отвезли на вокзал в 4 ч. В 5 ч. я поехал в Царское [Село] с Джонсоном. Ехали мы на автомобиле, который переделан для зимней работы (под передними колесами лыжи, а вместо задних колес, – четыре ролика, покрытые резиной, как ремень, система Кегрес). Кегрес сам правил, за нами шла вторая машина. На колесах было бы немыслимо ехать из-за снега. Я поехал прямо в Павловск к тете Ольге [Константиновне], где пробыл час, затем поехал в Александровский дворец, где был обед для румынского Кароля, – были: также Аликс, дети, все румыны и часть Свиты. В 10 ч. все разъехались. Я поехал к Борису [Владимировичу] за Джонсоном и с ним домой на том же автомобиле. Погода была пасмурная, 2 мор.»[555].

Любопытно сопоставить дневниковую запись Николая II за этот день:

«9-го января. Понедельник.

Немного погулял. После доклада Григоровича принял Шуваева и графа Игнатьева. От 2 до 3 ч. посидел у Кострицкого. Сделал хорошую прогулку. До чая принял ген. Мрозовского из Москвы. Занимался до 7½ ч. Дали обед Каролю и всем румынам. Миша тоже приехал. Разговаривали до 9½ ч. Вечером был свободен»[556].

Постепенно супругу великого князя Михаила Александровича Н.С. Брасову стали принимать некоторые из родственников Императорского Дома. Сам Михаил Романов помимо своей воли все более втягивался в сферу политических влияний, о чем можно судить хотя бы по дневниковым записям:

«В 3½ с экстренным поездом мы поехали в Петроград. В 5 ч. Наташа и я поехали к тете Михен (первое знакомство), где пили чай, был Андрей [Владимирович]. В 6 ч. Наташа поехала по делам, а я к Клопову на квартиру. В 7¼ приехал к Путятиным, где вскоре обедали, а затем поехали в театр Сабурова, где шла пьеса «Роман» перевод с анг. соч. Эд. Шельдон»[557].

Лишь редкие дни удавалось Михаилу Александровичу посвятить личным домашним делам:

«С 10 ч. поездом мы поехали в Петроград. До завтрака осматривали два дома на Сергиевской, – Демидовский и рядом дом Александрова. Но они для нас не годятся. Завтракали у Алеши, после чего у меня был Врангель и Юзефович. В 5 ч. они уехали, и к чаю приехал Андрей [Владимирович]; после завтра он едет в Кисловодск до Пасхи. В 6 ч. поездом Наташа, Джонсон и я поехали в Гатчину. Погода была солнечная, 15. Ведихов поступил к нам в шоферы»[558].

17 января Михаил Александрович встречался с влиятельным чиновником А.А. Клоповым (1841–1927) и нанес свой очередной визит в Александровский дворец Царской семье. Перед отъездом из столицы на фронт ему предстояло успеть еще решить неотложные дела:

«Гатчина. 19 января, четверг.

Утром откладывал вещи для поездки. В 12 ч. приехала гос. Беляева для совершения купчей крепости на дом на Багговутовской улице рядом с нашим садом; за нотариуса был помощник Квятковский, свидетели: Вяземские и Джонсон. После завтрака я прошелся по саду. В 4 ч. мы поехали в Петроград, поезд запоздал. Мы прямо поехали на Мойку смотреть дом Пистолькорс № 59. Дом нам понравился, – показывали его молодые Пистолькорсы. Оттуда я поехал к гр. Нироду, с кот. говорил об Абас-Тумане. Затем мы все поехали обедать к Алеше. В 8 ч. приехав на Ник. вокзал, нам объявили, что поезд запаздывает больше нежели на час. Мы возвратились к Алеше и сели в наш вагон только в 9¼. С нами едут в Москву: Вяземские, Алеша и Дж. Погода была солнечная от 12 ч., -15°»[559].

19 января 1917 г. великий князь Михаил Александрович был переведен на другую воинскую должность и отозван с фронта. Запись в дневнике великого князя о новом назначении мы находим только от 21 января, где он упоминает: «19 января я был назначен генералом-инспектором кавалерии»[560].

Прежде чем приступить к исполнению новых обязанностей, Михаил Александрович отправился на Юго-Западный фронт попрощаться с 2-м кавалерийским корпусом. 23 января он записал в дневнике:

«В 2 ч. ночи приехали в Киев. В 10¼ я поехал к Мама, у которой пробыл весь день. К завтраку пришли: графиня Менгден, кн. Шервашидзе и кн. Долгоруков. Днем Мама и я поехали к Ольге [Александровне] в лазарет, – она немного простужена и не выходит. Возвратились к чаю. В 5¾ я простился и зашел к Шервашидзе, а потом заехал к Сандро, оттуда прямо на вокзал. Поезд тронулся на Тарнополь в 7¾. Мы обедали в вагоне…»[561]

Великий князь Александр Михайлович в письме от 24 января 1917 г. из Киева сообщал в ссылку брату Николаю Михайловичу о ходе следствия по делу убийства Распутина и о свидании с Михаилом Александровичем:

«Вчера проездом был Миша, имеющий отличный вид. Говорил с Ники о том же как все, но без всякого результата, и т. д. не было заговоров. Надеюсь на днях поехать на один день к Ирине. Мама и Ольга тебя обнимают и молят»[562].