– Можно войти?

Геракл сходит с ума.

А Марта неуверенно улыбается.

– Эй, Хьюстон, алло, вы слышите нас? – она взмахивает своей прекрасной рукой со шрамом.

И мир снова становится цветным.

Благодарю мужчин, которые мне помогали и выступали в роли консультантов, делились со мной своими историями, поправляли, говорили: «Так мужчина в жизни не скажет!» или «А вот моя мать…». И таких мужчин было очень много.

И тех, кто объяснял мне, что такое «снять телочку» и чем это отличается от «познакомиться с девушкой».

И тех, кто с нетерпением и тревогой наблюдал за тем, как пишется эта книга, и спрашивал меня, когда она выйдет в свет.

Всех их я сердечно благодарю.

А также тех, кто работает в месте, которое я не могу назвать.

А также тех, чьих имен я не могу назвать по очевидным причинам.

А также Того, кто читал первые, несмелые пробы пера и кто меня поддерживал.

А также Того, благодаря кому все в этом романе перевернулось с ног на голову – с пользой для всех, я полагаю.

Особенную благодарность я выражаю Анджею Петровскому и остальным, которых называю в алфавитном порядке:

Юреку Мареку Адамчику

Тадеушу Буйновскому

Анджею Вишневскому

Михалу Грушчинскому

Адаму Козакевичу

Ежи Слонецкому

Гжегожу Щвитальскому

Войтеку Ястженбовскому, а также

Давиду Очкосу, который оказал мне честь, и теперь моя страничка в интернете наконец работает как положено: www.grohola.pl

Дорогой ксендз Рафал!

Когда мы встретились и я сказала, что пишу книгу о мужчинах, ты заявил:

– Мужчины отличаются от женщин тем, что думают.

Наверно, по мне было видно, что я в бешенстве, эти чертовы стереотипы! Как же они могут сочетаться с сутаной и апостолом Павлом?!!

Но ты взял меня за руку и объяснил:

– Я не хочу унизить или обидеть женщин. Я работаю в тюрьме. И вот накануне Пасхи, в Чистый четверг, я иду в мужское отделение и говорю: «Господа, завтра Страстная пятница, кто идет на службу?» А в женское отделение приходит монахиня и говорит: «Завтра Страстная пятница. Кто из вас, сестры, чувствует потребность участвовать в службе?» Вот и все, что я хотел сказать. Ничего нового: мы – думаем, вы – чувствуете.

Я спросила тебя тогда, значит ли это, что мы должны перестать рассчитывать на чувства мужчин.

Ты наклонился ко мне:

– Я слышал в жизни много исповедей. И скажу тебе, что если мужчина говорит, что любит или любил, – то эти слова идут из самой его души, они всегда живые и еще кровоточат. И ты понимаешь, что это правда.

Спасибо, что ты мне это рассказал.

Катажина Грохоля