- Молодцы, правильно делаете, - одобрила госпожа декан. – Обязательно пытайтесь, вы счастливчики, если что – у вас есть ещё одна попытка на четвертом курсе. Только не во время лекции, пожалуйста.

- Да, конечно, - пробормотала Клодетт, и побежала переодеваться на практику.

Когда она пришла из раздевалки в зал, там уже бродили почти все. Только Мизуки сидела снаружи в коридоре и смотрела в окно, а парни все тут.

- Так, давайте-ка быстро придумаем нам с Филиппом название, пока не началось, - сказала она.

- Что тебе придумать? – не въехал Флинн.

- Да надо название, если больше одного человека участвует. Мы раньше назывались просто «Близнецы», но нужно что-то покруче.

- Так-то у вас прикольно, ты боевик, а он целитель. Был бы водник, назвали бы «Огонь и вода», - встрял Николя.

- А вы что петь-то будете?

- Да наверное, ту же балладу, что тогда пели на балу осенью, - ответила Клодетт. – На стихи нашего предка, первого ректора.

- А где вы эти стихи взяли? – подключился Жанно.

- Да есть у дедушки в кабинете такой манускрипт, там и прочитали.

- Так и назовитесь – «Манускрипт», - сказал он. – И про историю, и красиво.

Клодетт подумала – а что, неплохо.

- Спасибище огромное! – обняла и расцеловала Жанно. – Ещё Филиппа спрошу, и если он ничего другого не придумает – то так и будет.

- Вот и хорошо, - подмигнул он.

Филипп не возражал совершенно – «Манускрипт» так «Манускрипт». И вечером они из дома заполнили анкету – ну там, название коллектива, имена участников, курс и факультет, сколько лет занимаются музыкой – это что, подумала Клодетт, с музыкальной школы считать? Пусть будет десять. После того, как всё заполнили, появилась надпись – ваша анкета на модерации, мы с вами свяжемся.

Ну вот и хорошо, пусть связываются.

Связались на следующий день, позвонили Клодетт – она указала свой номер. Кто-то из девушек с прикладного, видимо, кто у них там заявки собирает. И было сказано – заявка принята, через три дня прослушивание. Прийти с инструментами, подготовить три номера.

-Так, я-то думала, что мы просто одну песню, и всё, а тут? – суетилась Клодетт. – Что поём-то? – спрашивала она Филиппа.

- Не суетись. Я думаю, можно размяться на чём-то известном, а потом спеть две наши песни, - он был спокоен, как танк.

- Думаешь?

- В правилах не было, что только свои песни.

- Ну так-то да. Ладно, а какая наша песня вторая? Что ли про рыцаря, который из похода вернулся, и забыл, как выглядела его жена, потому что двадцать лет не был дома?

- Можно, - согласился Филипп.

Правда, песня красивая, про любовь, и кончается всё хорошо. Люди любят, когда про любовь. Эту историю предок выкопал в какой-то древней летописи, и переложил в стихи – во какой был крутой. Хотя, конечно, эти стихи читать – подзамучаешься, потому что и написано так, что фиг разберёшь, и говорили тогда мудрёно, не то, что сейчас.

Но в общем, эти три оставшихся вечера они репетировали, как звери. Потому что… было бы обломно не пройти.

- Там можно прийти поддержать? – спросил Жанно в день прослушивания.

- Не знаю, - честно сказала Клодетт, она и вправду не знала.

- Тогда пошли, поддержим. Ну, кто может, конечно. Мизуки? Ты к бабушке, или кто там у тебя?

- Нет, - пробормотала Мизуки.

- Тогда пошли с нами.

В итоге собралась нехилая такая толпа. Боевики зазвали по дороге некромантов, с Филиппом пришли Даниэла, Марианна и Тина, прибежала Лои.

- Что творится-то?

- Болеем за наших, чтоб прошли, - важно сказал Флинн.

- Хорошее дело, давайте.

Подошёл Кристиан, обнял Клодетт – всё хорошо, я тут.

Они все так и завалились толпой в аудиторию, где оно должно было быть.

- Так-так-так, кто это у нас? Первый курс? – грозно спросила декан прикладников госпожа профессор Арианна Гобер.

- Да! – сообщил Флинн. – У нас вот, - и вывел вперёд Клодетт. – Дуэт «Манускрипт».

- Дуэт – это, если я верно понимаю, два человека. А вас тут несколько больше.

- Мы того, поддержать пришли!

- Тогда вон туда, на места для зрителей, и чтоб тихо, - погрозила пальцем госпожа декан. – А претенденты на участие в конкурсе идут вон в ту дверь, там достают инструменты, настраивают и пробуют. У вас что? Электрогитары?

- Да, - пискнула Клодетт. – И усилитель. Нам бы понять, куда подключаться.

- Вот тут, смотрите, - парень-третьекурскник, кажется, его зовут Андрес Ривер, подскочил и показал – розетки были смонтрованы прямо у края сцены.

Клодетт огляделась – вообще в первом ряду сидели, как она поняла, преподаватели прикладного факультета, она знала их только в лицо, да и то не всех. Пятеро. Ладно, как-нибудь.

В комнате, где достать инструменты, сидели ещё три девчонки и два парня, все со старших курсов.

- О, первый курс подтянулся, - это второкурсница, её вроде зовут Лира.

Точно, они ж на том же балу выступали, с двумя подружками.

- А где твои?

- Сейчас подойдут. Вы как называетесь?

- «Манускрипт», - сказала Клодетт, пока Филипп достал из чехлов обе гитары и проверял строй.

- В порядке, - сказал только.

- Ну и супер.

Подошли ещё две девчонки – Ванесса, вроде она воздушница, и Кармен, она огненная, принялись что-то отстраивать.

- Слушайте, кто-то знает точно – «Пламенные» будут выступать? – спросила Лира.

Её волосы, в целом фиолетовые, имели пряди всех цветов радуги.

- А чего тебе? – не поняла Клодетт.

- Против них-то нет шансов.

- Ну, первое место им, за остальные поборемся, - меланхолично сказал Филипп.

И тут прослушивание началось, и позвали как раз этих девчонок, они были первые и назывались незамысловато – «Звёзды».

- Бодро, качественно, про любовь, - сказал Филипп, внимательно прислушавшийся.

Дальше пошёл один из парней, третьекусник-менталист. Он играл и пел сам, и пел хорошо – что-то философское, с отличным гитарным соло.

А потом пригласили дуэт «Манускрипт», первый курс. Клодетт глянула на Филиппа – раньше они ни в каких конкурсах не участвовали.

- Норм, прорвёмся, - улыбнулся тот.

Вышли, подключили инструменты.

- Три песни, да? – уточнила Клодетт.

- Прошу, - подмигнул мужчина из комиссии, когда они только зашли, его ещё не было.