Это были политико-экономические взаимоотношения, целесообразные и для Испании, и для Нидерландов, но в целом ряде отношений наносящие ущерб для коммерции, судоходства и мануфактур на юге. С психологической точки зрения, это привело к углублению пропасти между севером и югом, породив народное сопротивление, подкрепленное религиозными различиями, и глубокое разочарование среди купцов и мануфактурщиков Антверпена, Брюсселя, Брюгге и Гента. Прибытие Макса-Эммануэля — который вынашивал амбиции в конечном счете наследовать Карлу II в качестве суверена южных Нидерландов и желал увеличить ресурсы и стратегический потенциал региона ради собственной выгоды, — стало сигналом к тому, что можно назвать первым политическим восстанием юга против экономического и стратегического гнета севера. По инициативе Бергейка были проведены консультации с городскими элитами и составлены планы, и в 1699 г. режим в Брюсселе опубликовал законопроект о меркантилистских мерах, направленных на освобождение юга от экономического подчинения северу. Они включали высокие тарифы на нидерландские и другие иностранные мануфактурные изделия, а также меры по принуждению фламандских производителей полотна прекратить отправку своих не полностью выделанных полотен в Голландию для отбеливания и распродажи. Давление за выход из-под опеки со стороны севера набрало силу со смертью Карла II в 1700 г. Восшествие на испанский престол короля из династии Бурбонов получило сильную поддержку во всех слоях общества в южных провинциях, так как с новым режимом связывали надежды на радикальные изменения в администрации и органах власти и, не в последнюю очередь, прекращение подчинения Нидерландам в коммерческой и морской сферах. Филипп доверил заботу о своих интересах в стране Людовику, и когда после этого на юг в феврале 1701 г. вторглись французские войска, их с радостью приветствовали власти и местное население, которое помогло им вступить в занятые нидерландскими гарнизонами «барьерные» города и захватить их, вынудив нидерландцев вывести свои войска без борьбы.

Установление опиравшегося на французскую поддержку режима Филиппа V в Брюсселе в 1701 г. вызвало целый шквал широкомасштабных изменений. Бергейк, который, не теряя даром времени, объявил о своей поддержке Бурбонов, был назначен суперинтендантом финансов и военным министром, став творцом франко-испано-баварского союза в Нидерландах. Пока Макс-Эммануэль отсутствовал в Баварии в решающие годы реформ (1701-04 гг.), Бергейк, по сути, исполнял обязанности генерал-губернатора от имени Филиппа V. За два года он воссоздал из жалких остатков новую армию Испанских Нидерландов, организованную в соответствии с генеральным уставом военной службы из 134 статей, который он составил и опубликовал в декабре 1701 г. Получив одобрение из Версаля, летом 1702 г. он распустил три габсбургских «Вспомогательных совета» («Collateral councils»), заменив их единым королевским советом всего из шести членов, напрямую возглавляемым генерал-губернатором или его доверенным лицом — то есть, на практике, им самим. К апрелю 1703 г. был введен новый тарифный режим.

Набор солдат и введение новых налогов неизбежно в определенной степени поумерили первоначальный энтузиазм к новому порядку, как и принятие строго антиянсенистской политики в церковных и интеллектуальных вопросах в соответствии с наклонностями Людовика. Тем не менее, режим сохранял поддержку провинциальных Штатов и городских элит. Тот факт, что реформы оказались недолговечными, хотя и далеко идущими, был исключительно результатом военного поражения. Ибо всё резко изменилось после сокрушительного поражения, нанесенного французским и южно-нидерландским войскам англо-голландской армией при Рамийи, около Тинена, 23 мая 1706 г. Это поражение настолько ослабило французов, что современники называли его «революцией», событием, резко и радикально преобразовавшим ситуацию в Нидерландах. За считанные дни Лувен, Брюссель, Мехелен, Антверпен, Гент, Брюгге и Ауденарде открыли свои ворота перед союзниками и признали «Карла III» королем Испании и южных Нидерландов. К июлю 1706 г., когда капитулировал Остенде, только три валлонских провинции — Эно, Намюр и Люксембург — а также Ньивпорт оставались в руках Макса-Эммануэля.

Бергейк и Макс-Эммануэль перенесли остаток бурбонской администрации южных Нидерландов в Моне. В Брюсселе был учрежден англо-нидерландский кондоминиум для управления Фландрией, Брабантом и Лимбургом, временно от имени «Карла III». Новый королевский совет, учрежденный в 1702 г., был незамедлительно распущен, и восстановлены три габсбургских «Вспомогательных совета». Во всех крупных городах были размещены британские и нидерландские гарнизоны. Почти сразу же Штаты Голландии также приняли меры по отмене тарифов и меркантилистских нововведений Бергейка. Уже в июле 1706 г. новый брюссельский режим возобновил действие старого тарифного списка. Но, не удовлетворившись этим, Голландия впоследствии добилась того, что список 1680 г. был заменен списком 1669 г., еще более благоприятным для нидерландских интересов. Если в случае с Португалией в 1703 г. британцы в соответствии с Метуэнским договором получили большинство коммерческих преимуществ за счет нидерландцев, то по условиям соглашений, введенных во Фландрии и Брабанте в 1706 г., именно нидерландцы получили основные выгоды в торговле, что вызвало многочисленные жалобы в Британии.

Ни союзные гарнизоны, ни новые административные, фискальные и тарифные меры не пришлись по нраву населению фламандских и брабантских городов. Из Монса Бергейк умело сыграл на этом недовольстве и сплел разветвленную сеть пробурбонского заговора. Вступив в тайный сговор с определенными элементами населения, французы сумели внезапным ударом захватить Гент и Брюгге в июле 1708 г. Мальборо понадобилось вести две продолжительные осады, прежде чем он смог вернуть города в начале 1709 г. Англо-нидерландский кондоминиум восстановил свой контроль. Но имелось много признаков того, что враждебное отношение к союзникам во фламандских и брабантских городах оставалось широко распространенным до конца войны и после него, и что оно стало фактором в ослаблении нидерландской и укреплении австрийской позиции во время проходивших после 1713 г. переговоров, на которых решалась будущая судьба южных Нидерландов.

По окончании войны Филипп V остался на троне Испании. Но южные Нидерланды, фактически спустя два столетия, были отделены от Испании и переданы императору, хотя и в соответствии с различными ограничениями, которые должны были удовлетворить нидерландцев и британцев. Юг страны отныне стал «Австрийскими Нидерландами». В соответствии с австро-голландским договором, подписанным в Антверпене в ноябре 1715 г., император торжественно признал обязательства Испании, закрепленные Мюнстерским договором 1648 г., в том числе закрытие Шельды для морской торговли и тарифный список 1680 г. — соглашение, которое заложило основу для возобновления нидерландской гегемонии в торговле, продолжавшейся несколько десятилетий.

Еще одним крупным вопросом, имевшим жизненно важное значение для нидерландцев и улаженным в ходе многочисленных переговоров в конце войны, было восстановление кордона «барьерных» городов, занятых нидерландскими гарнизонами. По условиям Антверпенского договора император согласился совместно с Республикой нести ответственность за оборону Австрийских Нидерландов, разместив в них постоянную армию из 35 000 австрийских и голландских солдат в мирное время, 14 000, или 2/5 из которых должны быть нидерландцами, что означало существенный рост количества (примерно на 8 000) голландских солдат, дислоцированных в барьерных городах в соответствии с мирным договором 1697 г. Генеральные Штаты, придерживавшиеся точки зрения, что Испанские Нидерланды были совместно завоеваны силами Великого Альянса 1702 г., чтобы сделать их «бруствером и барьером для отделения Франции от провинций Генеральных Штатов», рассчитывали получить права не только на сами «барьерные» города, но и на Гент и всю Фландрию для обеспечения своих линий коммуникации и расширения своего влияния. Однако этому решительно воспротивился император, опиравшийся на поддержку со стороны англичан, которые стремились лишить нидерландцев контроля над сетью каналов, связывавших Остенде, Брюгге и Гент, главные артерии для поставки британских мануфактурных товаров в южные Нидерланды. Не получили голландцы и столько барьерных городов, как надеялись. «Барьер» 1715 г. простирался от Вёрне, около побережья, через Кнокке, Ипр, Вастен, Менин и Турне до Намюра (см. карту 15). В этих городах Генеральные Штаты были уполномочены назначать военных губернаторов и контролировать администрацию, но не вводить публичное отправление реформатской веры. Протестантское богослужение по условиям договора разрешалось проводить только в частных домах, на той же основе, что и в правление Карла И. Наконец, нидерландцы должны были получать ежегодную субсидию в размере одного с четвертью миллиона гульденов из доходов Австрийских Нидерландов для оплаты расходов на содержание своих «барьерных» гарнизонов.