– Хватит еще на пару ночей, подобных сегодняшней, но не более. И еще два дилера. Ну, кроме самого крупного.

– Не беспокойся по поводу Ривенджа. Я позабочусь о нем лично. А пока, не убивай других торговцев – отвези их в центр допросов. Нам нужны их связи. Я хочу знать, где и как они закупались. Конечно, маловероятно, что они не работали с Ривенджем, но вдруг был кто-то еще. Человек, но более уступчивый. Первое, что ты сделаешь этим утром – это пойдешь и купишь сейф, затем уберешь в него все это. Это наш стартовый капитал – мы не должны его потерять.

– Да, сэр.

– Кто помогает тебе толкать это дерьмо?

– Мистер Н и Мистер И.

Шикарно. Идиоты, которые позволили Грэйди сбежать. Тем не менее, они неплохо поработали на улицах, а Грэйди ужасным, но довольно креативным образом распрощался с жизнью. Плюс, Лэшу удалось понаблюдать за Хекс в действии. Так что все было не так плохо.

И он собирался нанести визит в ЗироСам.

А что касается Н и И, лучшее, что они заслуживали, это смерть, но сейчас эти придурки были ему нужны для того, чтобы подзаработать.

– Когда настанет ночь, я хочу, чтобы эти двое продолжили толкать товар.

– Я думал, вы собирались…

– Во-первых, ты перестанешь думать. А во-вторых, нам нужно как можно больше вот этого. – Он бросил грязные купюры обратно к своим собратьям. – У меня есть планы, которые стоят денег.

– Да, сэр.

Внезапно Лэш передумал и взял пачку обратно. Сложно было расстаться с этим дерьмом, хоть оно принадлежало только ему одному. В какой-то момент, война внезапно показалась ему не такой уж и интересной.

Наклонившись, он схватил один из бумажных мешков и наполнил его купюрами.

– Ты помнишь тот Лексус?

–Да, сэр.

– Позаботься о нем. – Он сунул руку в карман и бросил Мистеру Д ключи от машины. – Это твой новый конь. Ты будешь главным на улицах, поэтому должен выглядеть так, будто понимаешь и ценишь то, чем, черт возьми, занимаешься.

– Да, сэр!

Лэш закатил глаза, думая о том, как мало глупцу надо для счастья. – Не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, пока меня нет, понял?

– Куда вы собрались?

– На Манхэттен. Буду доступен по сотовому. Увидимся.

Холодный день близился к закату, и облака заволакивали молочно-синее небо. Хосе де ла Круз въехал в ворота кладбища «Сосновая роща» и стал наматывать круги вокруг надгробий. Узкие, извилистые дорожки напомнили ему о «Жизни»[176], старой настольной игре, в которую они с братом играли в детстве. Каждому игроку полагалась маленькая машинка с шестью отверстиями и по одному колышку, который и символизировал играющего. По ходу игры нужно было двигаться по дорожке, подбирая еще колышки, которые представляли жену и детей. Цель – собрать как можно больше людей, денег и возможностей, чтобы закрыть ими отверстия в своем автомобильчике, заполнить те пустоты, с которыми начался «жизненный» путь.

Он огляделся, задумавшись о том, что игра под названием «Настоящая Жизнь» заканчивалась тем, что последнее грязное отверстие приходилось затыкать собой. Не та информация, которой обычно хочется поделиться с детьми.

Подъехав к месту, где находилась могила Крисси, он припарковал свой автомобиль там же, где и вчера ночью. Впереди он увидел три полицейских машины, четыре фигуры в униформах и парках, и желтую ленту, которая делала могилу похожей на упакованный подарок.

Он захватил с собой свой ??кофе, хотя тот был чуть теплый, и, когда подошел ближе, то сквозь ряды ног своих коллег увидел подошвы ботинок.

Один из полицейских посмотрел через плечо, и выражение лица парня заранее предупредило Хосе о состоянии тела: если бы прямо сейчас у копа имелся гигиенический мешок, то у чертовой штуки прорвало бы дно.

– Хэй... Детектив.

– Чарли, как дела?

– В... порядке.

Ага, как же.

– По тебе заметно.

Остальные повернулись и кивнули, на лице каждого застыло идентичное «у-меня-свело-яйца» выражение.

А вот фотограф, снимавшая место преступления, была женщиной известной своими проблемами с психикой. Когда она наклонилась и начала щелкать, на ее лице царила легкая улыбка, будто она наслаждалась открывающимся видом. И, возможно, даже собиралась сохранить один из снимков в своем бумажнике.

Грэйди крепко закусился. В прямом смысле этого слова.

– Кто нашел его? – спросил Хосе, присев на корточки, чтобы рассмотреть тело. Ровные порезы. Много. Явно работал профессионал.

– Землекоп, – сказал кто-то из полицейских. – Около часа назад.

– Где этот парень сейчас? – Хосе поднялся на ноги и шагнул в сторону, чтобы членоненавистница могла продолжить свою работу. – Я хочу поговорить с ним.

– Вернулся в свою каморку, выпить чашку кофе. Ему это не помешает. Его всего трясет.

– Ну, это понятно. Не каждый день здесь валяются тела поверх могил.

Все четверо полицейских выразительно взглянули на него, как бы говоря, ага, и не в таком состоянии.

– Я закончила с телом, – сказала фотограф, закрывая крышкой объектив. – И то, что на снегу, я тоже пощелкала.

Хосе аккуратно вышагивал по месту преступления, стараясь не смазать отпечатки на земле и не сбить маленькие флажки с номерами, которые были установлены по всему периметру места преступления. Было ясно как день, что произошло здесь. Грэйди пытался убежать от того, кто его преследовал, но у него ничего не вышло. Судя по кровавым следам, его ранили, но, скорее всего, лишь для того, чтобы вывести из строя, а потом он вместе с убийцей оказался у могилы Крисси, где его расчленили, а затем убили.

Хосе вернулся туда, где лежало тело и, посмотрев на надгробие, заметил коричневые полосы, которые тянулись сверху вниз по гранитной поверхности. Засохшая кровь. И он был готов держать пари, что кровь оказалась здесь не случайно, и нанесли ее, когда она была еще теплая. Часть ее залилась в углубления выбитых на граните букв, из которых складывалось имя КРИСТИАННА ЭНДРЮС.

– Вы засняли это?

Фотограф посмотрела на него. Затем сняла крышку, щелкнула, снова надела.

– Спасибо, – сказал он. – Мы вам позвоним, если понадобится что-нибудь еще. Или в случае, если найдем еще один порубленный труп.

Она взглянула вниз на тело Грэйди.

– С удовольствием.

Не сомневаюсь, подумал он, отхлебнув кофе и скривившись. Несвежий. Холодный. Мерзкий. И дело тут не только в фотографе. Господи, кофе из полицейского участка был худшим в мире, и если бы не место преступления, он бы выплеснул это пойло на землю и раздавил бумажный стакан ботинком.