Необходимо отметить, что, несмотря на почти повсеместное уважение к М.С. Горбачеву, как признанному лидеру страны, в печати нет-нет да и проскакивает, как правило, слегка замаскированные выпады и в его адрес. К примеру, в юмористическом рассказе Э. Медведева “Ошибка” («Огонек» № 28) один из персонажей обращается к другому так: “И запрети Горбачеву с женой ездить. Семья рушится. Из-за такого примера моя Акулина везде за мной тащится, даже в домино”. То, что этот персонаж далеко не положительный, понятно, дела не меняет»{823}.

О том, какая атмосфера царила в аппарате Главлита в период наибольшего обострения взаимоотношений союзной и республиканской власти и нарастающего политического кризиса, свидетельствует стенограмма Всесоюзного совещания системы Главлита 20–21 марта 1990 г. Однако позволим себе привести наиболее яркий фрагмент из выступления руководителя Главлита В.А. Болдырева, свидетельствующего о том, что даже в преддверии законодательной отмены цензуры Главлит не собирался сдавать свои позиции:

«Прозвучал тезис относительно того, что мы снимаем то, се, пятое, десятое. И остаемся непонятно с чем. Зачем это? Если мы посмотрим, чем мы будем заниматься, то работы будет не меньше, а, может быть, даже больше. Потому что у нас появляется та сторона проблемы, которой не было раньше. Это внештатные редакторы, которые являются ответственными работниками средств массовой информации. Это — наполовину наша работа. Мы их будем учить, мы их будем контролировать, справки им давать. И они будут на связи с нами все время, чтобы они чувствовали себя нашими работниками. Эта проблема не продумана.

И должен сказать, что, к моему большому удовольствию, видно было, насколько внештатные работники, назначенные ответственные работники редакций и издательств, они освобожденные вообще, они занимаются только охраной государственных тайн. Некоторые работают на полставки, они наполовину освобождены, некоторые работают с определенной доплатой. Формы различные, как в редакции. Но в принципе они работники наполовину наши, даже в большей степени и по госсистеме, и по ограничению, и все остальное. Но для этого, для того, чтобы руководить вот этой армией, а это целая армия с учетом того, что количество средств массовой информации увеличится. У нас в Москве теперь каждый район газеты выпускает и т. д., и т. д. И нам не под силу везде иметь своего человека. Надо будет учить этих людей, контролировать этих людей, общаться с этими людьми и т. д. Следовательно, уровень квалификации наших работников должен будет существенно возрастать. Одно дело — самому на каком-то участке работать, а второе дело — учить, как делать правильно и очень доходчиво разъяснять все наши нюансы.

Кроме того.., плюс к этому изменится последующий контроль. Я-то убежден, что он в значительной степени увеличится по объему у нас, потому что раз выпадает у нас предварительный контроль, в какой-то степени, то, естественно, центр тяжести перейдет в известной степени на последующий контроль, плюс музеи, выставки, вывоз, ввоз иностранной литературы и т. д. и т. д. Я вам скажу, давайте не будем мы себе рисовать картинки, что мы с вами сегодня у разбитого корыта, и нечего нам делать. Ей богу, вот собираемся мы в следующий раз с вами, у нас, наверное, будет другая тональность нашего разговора в том плане, что у нас не хватает сил охватить вот этот огромный участок, который нам предстоит. То есть иными словами, как Наполеон говаривал: ввязаться в бой сначала надо, а потом мы посмотрим, что будет из этого дела. Конечно, какие-то вещи мы отрегулируем по ходу действий…

Но я поделюсь с вами еще одно мыслью. У нас разрабатывается Закон о военном положении, которое вправе вводить Президент, Верховный Совет и т. д., и т. д. А что это такое? С моей точки зрения, введение такого положения обязательно предполагает контроль и средств массовой информации. Кто это должен делать? Значит, должна быть квалифицированная, готовая к действию сила, которая могла бы это осуществить в любой момент, который наступит. Давайте мы с вами все это дело ликвидируем, а потом будем вводить чрезвычайное положение, и будем вводить туда цензуру. Кто ее будет проводить? Так вот, априорно посмотрим на эти вещи. Я не буду брать все аспекты проблем, которые существуют, я просто их на выборку беру. Но я повторяю, что сегодня говорить относительно того, что мы с вами у разбитого корыта и нет ничего, с моей точки зрения, преждевременно, по крайней мере…

Следующая более частная проблема, которую мне хотелось бы здесь затронуть. Я так вижу и, вообще говоря, вы сами чувствуете, вот этот ГУОГТП не по сердцу ни мне, ни вам. Я почувствовал ваше отношение к этому. Название надо продумать. Очень хорошее название — Главлит, сроднились мы с ним, хорошо читается, музыкальное. Но, с другой стороны, все нападки не на Главное управление по охране государственной тайны, а все на Главлит. Главлит и цензура — это настолько сросшиеся понятия, что оставить Главлит — это все равно, что оставить цензуру. Поэтому перспективы и того, чтобы, как говорится, переложить ружье на другое плечо, нам надо бы это сделать. Придумаем что-нибудь доброе — будет другое название. Нет — придется оставить старое. Но я надеюсь на вашу мудрость, шлите телеграммы, звоните, если вам придет что-нибудь доброе в голову…

И последнее. Я думаю, что мы высказались по разным аспектам. Что касается конкретного положения, то мы условились о последующем порядке работы. Что касается ваших предложений, а их было предостаточно, мы их все зафиксировали. И вот товарищи добросовестно несут свою вахту, стенографируют материал. И мы очень детально и тщательно будем прорабатывать каждое ваше предложение. С тем, чтобы это стало у нас традицией. Я хочу сказать вам всем слова благодарности за все ваши высказывания, а мы соответственно будем все претворять в жизнь. Я думаю, что недалеко то время, когда мы с вами проведем региональное совещание, а до того мы вас обеспечим всеми руководящими документами, где будет четко от “А” до “Я” ясно как действовать. Желаю вам успехов, здоровья, до свидания! (Аплодисменты)»{824}.

Между тем в стране шли процессы развития законодательной базы, закрепляющей демократические завоевания перестройки. В июне 1990 г. Верховный Совет СССР после продолжительных обсуждений принял Закон СССР «О печати и других средствах массовой информации», который законодательно закрепил отсутствие какой бы то ни было предварительной цензуры{825}.

Исполняя волю законодателей, Совет министров СССР признал утратившим силу Положение о Главлите и создал другую контору, мало чем отличающуюся от него по сути — Главное управление по охране государственных тайн в печати и других средствах массовой информации (ГУОТ) при Совете министров СССР{826} «Новорожденный» поразил всех масштабами своей деятельности, разродившись через 22 дня после вступления в силу закона о печати и запрета цензуры новым «Перечнем сведений, запрещенных к опубликованию», изданным тиражом 20 тысяч экземпляров.