Рэймонд стал расстегивать уздечку.

– Я тебя распрягу, старина, – сказал он, погладив жеребца по морде. – А то еще запутаешься и сломаешь ногу.

Конь стоял неподвижно, чуть лоснясь от жары. Рэймонд снял с него уздечку, дружески потрепал по шее и звучно хлопнул по крупу. Пару минут он смотрел ему вслед, а потом, решив, что тянуть больше нечего, достал из кармана револьвер.

Отсутствие Рэймонда за чаем не вызвало удивления. Барт знал, что он побывал на конюшне, а оттуда, вероятно, поскакал на конезавод. Сам Барт после обеда поехал в Треллик, чтобы посмотреть дом и решить, что надо обустроить, прежде чем они с Лавди поселятся там. Там сейчас жил управляющий поместьем, и Барт надеялся, что Рэймонд распорядится освободить для них дом еще до официального утверждения завещания. После смерти отца и ссоры с Конрадом оставаться в Тревеллине было для него пыткой. Он не мог заставить себя войти в пустую спальню или просто пройти мимо. Даже вид отцовской собаки был для него мучителен, но старая спаниельша, словно почувствовав, что из всех детей Барт больше всех любил ее хозяина, постоянно жалась к нему, бродя за ним по всему дому и не спуская с него печальных глаз, пока не разжалобила его настолько, что он взял ее под свою защиту и яростно отверг предложение Юджина пристрелить ее.

Проведать семью приехал Клиффорд, но на сей раз один, без жены. Он рассорился с Розамундой, насколько это вообще было возможно для человека с легким характером. Розамунда, весьма прохладно относившаяся к семейству Пенхаллоу, была настолько шокирована известием о разразившемся скандале, что в самых суровых выражениях призвала мужа порвать все связи с родственниками. Его социальное положение, не говоря уже о будущем дочерей, взывала она, неизбежно пострадает, если он публично не отречется от кузенов. Клиффорд сильно рассердился и ушел на работу, не поцеловав супругу, обстоятельство, прежде неслыханное в их семейной жизни. Клиффорд, который все детство провел в доме Пенхаллоу, был опечален его смертью, а еще больше тем, как это произошло. Он заявил жене, что просто обязан выразить им свое сочувствие и будет полной свиньей, если вдруг решит устраниться.

Результаты расследования привели его в смятение. Поначалу он был уверен, что Пенхаллоу убил Ублюдок Джимми, но под давлением обстоятельств признал, что это дело рук кого-то из родственников: Рэймонда, Клэя или даже Фейт, чье истерическое поведение у него в конторе никак не выходило у него из головы. Клиффорд стал невольно обдумывать, что предпринять, если случится худшее и полиция арестует кого-то из подозреваемых. Сразу нанять лучшего адвоката. И никакой экономии, у них достаточно средств, чтобы обеспечить достойную защиту!

В Тревеллине он узнал, что Ублюдка Джимми арестовали в Бристоле. Эту новость ему сообщил Юджин, добавив, что все с нетерпением ждут его признаний, которые обещают быть сенсационными.

На круглом лице Клиффорда выразилось столько озабоченности, что оно стало почти комичным.

Покачав головой, он с трагическим видом заявил, что ему это очень не нравится.

– Неужели? – удивился Обри. – Наверное, потому, что это прескверное дело тебя не касается. Ты просто не представляешь, как выбивает из колеи быть подозреваемым. Возьмем, к примеру, меня! В тот момент, когда услышал, что Джимми собирается сделать некое разоблачительное признание, я помолодел на десять лет! Честное слово. И все потому, что гнусный секрет, каким бы он там ни был, уж точно не касается меня.

– Я не поверю ни единому его слову, даже если Джимми присягнет на Библии! – объявил нахмурившийся Барт.

– Правда? Это потому, что у тебя идея фикс, что никто из нас не способен на убийство отца? Или ты боишься, что ему известно нечто ужасное о Лавди?

– Нет! – возмутился Барт. – И, будь добр, не мели языком насчет Лавди!

Клиффорд попросил Обри замолчать, а Барта мягко упрекнул за простодушие, с которым тот попадается на любую удочку. Когда принесли поднос с чаем, в комнату вошли Фейт и Вивьен, и Клиффорд воспользовался случаем, чтобы расспросить Фейт относительно дальнейших планов Клэя. Прежде чем она успела ответить, ее сынок, стоявший неподалеку, торопливо сказал, что еще не решил, чем займется. Это неожиданное заявление вызвало всеобщее изумление, и только Обри моментально все понял.

– Мне кажется, попытки Клэя отвести от себя подозрения выглядят неуклюже. Придумай что-нибудь более убедительное, братик…

– Помолчи, Обри! – резко осадила Фейт. – Я не хочу, чтобы Клэй стал адвокатом. Я пока не знаю, как обстоят дела и смогу ли я позволить себе… Может, Адам оставил ему что-нибудь?

– Разве дядя вам не говорил? Вы ведь должны знать условия своего брачного контракта.

Поскольку Фейт имела о нем смутное представление, Клиффорд, покончив с чаем, предложил ей все объяснить. Фейт с благодарностью приняла помощь, и они оба направились в гостиную в тот момент, когда в столовую вошел Конрад.

Поздоровавшись с кузеном, Конрад подождал, пока за ними захлопнется дверь, и объявил:

– Странное дело! Конь вернулся в конюшню без уздечки!

– Что? Вернулся без уздечки? Что ты хочешь этим сказать? – отозвалась Чармин.

– Рэймонд взял его днем и поехал на конезавод.

– Очень интересно! – прокомментировал Юджин, протягивая руку за сэндвичем. – Но вряд ли следует волноваться по этому поводу. Вероятно, Рэймонд решил двинуться дальше и отправил коня домой. Скорее всего он сел на автобус и поехал в Бодмин.

– Но он в жизни этого не делал! – возразил Конрад. – Тогда почему Рэймонд не поскакал в Бодмин верхом?

– Слишком жарко, – объяснил Юджин, зевая. – Похоже, бесполезно требовать от Сибиллы, чтобы она делала сэндвичи без огурцов. Ей давно пора знать, что огурцы мне есть вредно.

Барт вскочил с места.

– К черту все ваши домыслы! С Рэймондом что-то случилось!

– Ну уж не знаю, – проговорила Клара, потирая кончик носа. – Странно, конечно, но не настолько, чтобы поднимать шум. Если бы на Котье была уздечка, я бы подумала, что Рэймонд упал с лошади, но если он сам ее снял, тогда беспокоиться не о чем.

– Он мог расшибиться, – сказал Барт, торопливо допивая чай. Он посмотрел на брата-близнеца, и его голос прозвучал жестко: – Ты послал кого-нибудь за ним?

– Нет. Да и зачем? Если бы он расшибся, то не разнуздал бы коня. А раз смог, значит, и в седло сумел бы сесть. Видимо, у него были причины отослать Котье домой.

Обри подошел к Кларе со своей чашкой.

– Захватывающий сюжет! Мне почему-то кажется, что Рэймонд покинул наши края.

– Ничего смешного! – возразил Барт.

– Разве? А вот мне кажется весьма забавным, что наш хладнокровный Рэймонд может скрыться от правосудия. Вероятно, предчувствие, что Джимми сообщит об истинной причине их ссоры с отцом, подорвало его нервную систему.

– Свинья, – процедил Барт сквозь зубы, кидаясь на Обри.