Он быстро вернулся к Максону и грубо вывел его за дверь. Натали душераздирающе закричала. Королева бросилась к ней, принялась гладить по волосам, пытаясь успокоить. Селеста, никогда не отличавшаяся сострадательностью, молча вышла. Ошеломленная Элиза последовала за ней. Крисс задержалась и попыталась утешить Натали, но когда стало понятно, что ее усилия не дают никаких результатов, тоже вышла. Королева сказала Натали, что на всякий случай к ее родителям приставят охрану и что она может поехать на похороны, если захочет. Все это время она не выпускала Натали из объятий.

Все так стремительно и так зловеще изменилось, что я оцепенела в своем кресле.

Когда перед самым лицом у меня мелькнула чья-то рука, я от неожиданности шарахнулась.

– Не пугайтесь, пожалуйста, – сказал Гаврил. – Я просто хотел помочь вам подняться.

Булавка на лацкане у него поблескивала, отражая свет.

Я протянула ему руку и поразилась тому, как нетвердо держусь на ногах.

– Должно быть, он очень вас любит, – заметил Гаврил, когда я кое-как поднялась.

Я не смогла заставить себя взглянуть на него.

– Почему вы так говорите?

Гаврил вздохнул:

– Я знаю Максона с детских лет. Никогда еще он не давал такого отпора отцу.

Гаврил отошел от меня и велел членам съемочной группы не распространяться о том, свидетелями чего им довелось сегодня стать.

Я подошла к Натали. Нельзя сказать, что я очень хорошо ее знала, но если я в чем-то и была уверена, так это в том, что она любила свою сестру так же сильно, как я любила Мэй. Сложно представить, какую боль она испытывала.

– Натали, мне очень жаль.

Она кивнула в ответ. Это было самое большее, на что Натали сейчас была способна.

Королева сочувственно взглянула на меня, не зная, как выразить свою печаль.

– И еще… Простите, что так получилось. Я не пыталась… просто…

– Я знаю, милая.

В свете того, что случилось с Натали, требовать прощания было бы слишком эгоистично, поэтому я в последний раз сделала перед королевой реверанс и медленно вышла за дверь пожинать все последствия собственноручно организованной катастрофы.

Глава 28

Последнее, чего я ожидала, переступая через порог комнаты, – небольшая овация, которой встретили меня мои служанки.

Я стояла, неподдельно тронутая их поддержкой. Их светящиеся гордостью лица немного исправили настроение. Энн взяла меня за руки:

– Отлично сказано, мисс.

Она легонько сжала мои пальцы, и я на мгновение почувствовала себя не так ужасно.

– Мне просто не верится, что вы это сделали! За нас никто никогда не заступается! – добавила Мэри.

– Максон должен выбрать вас! – воскликнула Люси. – Вы единственная, кто дает людям надежду.

Надежда.

Мне необходимо было подумать, а сделать это без помех можно было только в саду. Хотя служанки настаивали на том, чтобы я осталась, я все-таки ушла, выбрав длинный путь, через черную лестницу в дальнем конце коридора. Если не считать редких гвардейцев, на первом этаже было пустынно и тихо. А мне-то казалось, что дворец должен был жужжать, точно растревоженный улей, учитывая, сколько всего произошло за последние полчаса.

Когда я проходила мимо госпитального крыла, дверь распахнулась, и я налетела прямо на Максона, который выронил плотно закрытую металлическую коробку. Он охнул, хотя столкновение было вовсе не таким уж и сильным.

– Почему ты не в своей комнате? – спросил он и медленно нагнулся, чтобы поднять коробку. На торце я заметила его имя.

Интересно, что он хранил в госпитальном крыле?

– Я шла в сад. Пытаюсь понять, очень большую глупость я сделала или нет.

Максон, похоже, с трудом держался на ногах.

– О, могу тебя заверить: еще какую большую!

– Тебе помочь?

– Нет, – ответил он поспешно, избегая смотреть мне в глаза. – Я иду к себе в комнату. Советую тебе сделать то же самое.

– Максон. – Тихая мольба в моем голосе заставила его взглянуть на меня. – Прости. Я была вне себя от ярости и хотела… не знаю даже, чего именно. И потом, это ведь ты сказал, что в том, чтобы быть Единицей, есть свои плюсы, что ты можешь что-то изменить.

Он закатил глаза:

– Ты не Единица. – Повисло молчание. – Но даже если бы ты ею и была, неужели ты не заметила, как я решаю проблемы? Потихоньку и помаленьку. Пока что по-другому никак. Глупо было прийти на телевидение с жалобами на то, как устроена жизнь в стране, и ожидать, что мой отец, да и кто угодно другой, тебя поддержит.

– Прости! – воскликнула я. – Прости, пожалуйста.

Он немного помолчал.

– Я не уверен, что…

До нас донеслись крики. Максон развернулся и зашагал по коридору, а я поспешила следом, пытаясь понять, что за шум. Кто-то дрался? Очутившись ближе к выходу в сад, мы увидели, как туда хлынули гвардейцы.

– Тревога! – закричал кто-то. – Они прорвались за ворота!

– Оружие на изготовку! – скомандовал еще кто-то, перекрывая гвалт.

– Известите короля!

И тут, точно рой пчел, в холл влетели какие-то маленькие предметы. Один из гвардейцев упал навзничь, с тошнотворным треском ударившись головой о мраморный пол. При виде крови, хлынувшей у него из груди, я закричала.

Максон инстинктивно потянул меня прочь, но не слишком проворно. Наверное, он тоже пребывал в состоянии шока.

– Ваше высочество! – заорал один из гвардейцев, бросаясь к нам. – Вы должны немедленно спуститься в подвал!

Он бесцеремонно развернул Максона и подтолкнул в направлении убежища. Максон вскрикнул и снова выронил металлическую коробку. Я бросила взгляд на руку гвардейца, ожидая увидеть, что он всадил Максону нож в спину. Однако, кроме массивного оловянного кольца на большом пальце, ничего не разглядела. Я взяла коробку за ручку, надеясь, что после падения внутри все осталось в целости, и бросилась бежать туда, куда тащил нас гвардеец.

– Я не дойду, – выдохнул Максон.

Я обернулась и увидела, что он весь в испарине. С ним явно что-то было не так.

– Дойдете, сир, – сурово сказал гвардеец. – Сюда, пожалуйста.

Он потащил Максона за угол, за которым, казалось, был тупик. Я уже совсем было решила, что он собрался бросить нас там, как гвардеец нажал на какую-то кнопку, и в стене открылась очередная потайная дверь. За ней было так темно, что я не видела, куда мы идем, но Максон без колебаний нырнул внутрь, пригнув голову.

– Сообщите моей матери, что мы с Америкой в безопасности. Прямо сейчас, – велел он.

– Непременно, сир. Я лично за вами