— Да, но Кларк думает, что, может быть, имеет смысл кое-что сообщить общественности относительно «Радуги». Он сказал мне, что этот вопрос поднял один из его подчиненных. Если вы хотите сдержать терроризм, следует сказать всему миру, что «в городе появился новый шериф», говорит он. Как бы то ни было, он не принял пока никакого решения относительно официальной рекомендации Агентству, но очевидно, что он рассматривает эту идею.

— Интересно, — произнес Гас Вернер. — Я понимаю его точку зрения, особенно после трех успешных операций. Если бы я был одним из этих идиотов, я несколько раз подумал бы перед тем, как ожидать гнева господа. Но ведь они не мыслят как нормальные люди или как?

— Это не совсем точно, но сдерживание есть сдерживание, и Джон заставил меня задуматься. Мы можем организовать утечку информации на разных уровнях, дать людям понять, что сейчас появилась секретная многонациональная антитеррористическая организация. — Мюррей сделал паузу. — Не делать ее белой из черной, но, может быть, из черной превратить в серую.

— Каким будет мнение Агентства? — спросил Вернер.

— Скорее всего «нет» с восклицательным знаком, — признал Директор. — Но, как я уже сказал, Джон заставил меня задуматься.

— Догадываюсь, о чем он думает. Если мир узнает про «Радугу», не исключено, что это заставит террористов задуматься, но потом люди начнут задавать вопросы, появятся репортеры, и очень скоро мы увидим лица наших людей на первой странице «USA Today» вместе со статьей о том, как они потерпели неудачу, написанной кем-то, кто не сможет даже вставить обойму в пистолет.

— Они могут запретить публикацию таких статей в Англии, — напомнил ему Мюррей. — По крайней мере, это не попадет в местные газеты.

— Отлично, тогда они появятся в «Вашингтон Пост», и никто не будет их читать, верно? — Вернер фыркнул. Он хорошо помнил, с какими проблемами столкнулась группа ФБР по освобождению заложников, после инцидентов в Вако и Руби Ридж, когда он уже ушел с поста командира группы. Средства массовой информации все перепутали в своих сообщениях про оба инцидента, — как всегда, подумал он, но таковы средства массовой информации. — Сколько человек знают уже про существование «Радуги»?

— Человек сто... это очень много для «черного» подразделения. Хочу сказать, что их секретность еще не была нарушена, насколько это нам известно, но...

— Но, как сказал Билл Хенриксен, любой, знающий разницу между «Хьюи» и «Черным ястребом», видит, что в парке произошло что-то необычное. Трудно хранить секреты, правда?

— Абсолютная правда, Гас. Как бы то ни было, подумай над этой идеей, ладно?

— Обязательно. Что-нибудь еще?

— Да, это тоже пришло от Кларка — тебе не кажется, что три инцидента после образования «Радуги» — это слишком много? Может быть, кто-то заставляет террористов вылезать из своих нор и снова браться за работу? Если так, то кто и зачем?

— Боже мой, Дэн, это мы получаем от них разведывательную информацию по Европе, помнишь? Кто у них занимается разведкой?

— Билл Тауни их главный аналитик. Он парень «Шести», между прочим, очень знающий специалист, — я знаю его еще с того времени, когда был юридическим атташе в Лондоне несколько лет назад. И он ничего не знает. Их предположение заключается в том, что, может быть, какой-нибудь парень из КГБ или кто-то вроде этого путешествует по Европе и говорит спящим вампирам, что пора вставать и снова сосать кровь.

Вернер раздумывал пару секунд, перед тем как заговорить.

— Если дело обстоит именно так, то больших успехов он не добился. У операций заметны некоторые признаки профессионализма, но слишком мало, чтобы это имело значение. Черт побери, Дэн, ведь ты знаком с правилами. Если террористы остаются в одном месте больше часа, мы обрушиваемся на них и уничтожаем, как только они допускают промах. Профессиональные террористы или нет, они не являются хорошо подготовленными преступниками, у них нет ничего, даже отдаленно похожего на наши ресурсы, и рано или поздно они вынуждены уступать инициативу нам. Все, что нам нужно, — это знать, где они находятся, понимаешь? После этого, громы и молнии в наших руках.

— Это верно, и ты прикончил нескольких, Гас. Вот почему нам нужна более подробная информация, чтобы прикончить их, прежде чем они появятся по собственной инициативе.

— Все равно, единственная вещь, которую я не смогу сделать, — это добыть для «Радуги» разведывательную информацию. Они ближе к источникам, чем мы, — сказал Вернер, — я готов побиться об заклад, что они не посылают нам все, что становится им известным.

— Они не могут. Слишком большой объем для того, чтобы обмениваться факсами.

— О'кей, три серьезных инцидента действительно слишком много, но мы не можем сказать им, является это простым совпадением или частью плана, если у нас нет никого, кого мы могли бы спросить. Кого-нибудь вроде живого террориста. Парни Кларка не захватили пока ни одного живым?

— Нет, — согласился Мюррей, — но это не является задачей их операций, как оговорено в формулировке кодекса «Радуги».

— Тогда скажи им, что, если они хотят получить надежную информацию, после того как стрельба прекратится, надо, чтобы у них оказался кто-то, способный говорить хотя бы на языке глухонемых.

Однако Вернер знал, что это непросто даже при самых благоприятных обстоятельствах. Даже ловля живых тигров гораздо более трудная задача, чем простой отстрел хищников, и тем более сложно захватить живым человека, у которого в руках заряженный автомат и решимость воспользоваться им. Даже снайперы группы ФБР по освобождению заложников, специально подготовленные для захвата террористов живыми, не сумели добиться особых успехов. А «Радуга» состоит из солдат, для которых тонкости закона являются чем-то чуждым. Гаагская конвенция установила правила ведения войны, которые более расплывчаты, чем конституция Соединенных Штатов. Нельзя убивать военнопленных, но ведь сначала нужно захватить их, чтобы они стали военнопленными, а на это армии старались не обращать внимания.

— Наш друг Кларк нуждается в каких-нибудь рекомендациях? — спросил Вернер.

— Эй, Гас, он ведь на нашей стороне, помнишь?

— Он хороший парень, это верно. Знаешь, Дэн, я встретился с ним, когда они создавали «Радугу», и отдал ему одного из наших лучших агентов — Тимми Нунэна. Да, согласен, Тим блестяще проявил себя там, в трех случаях до настоящего момента. Но он все-таки не один из нас, Дэн. Он не думает, как коп, но, если ему хочется добыть надежную информацию, он делает это. Передай ему мое мнение, ладно?

— Обязательно, Гас, — пообещал Мюррей. После этого они перешли к другим вопросам.

* * *

— Так что же нам предлагают делать? — спросил Стэнли. — Меткими попаданиями выбивать из их рук проклятое оружие? Это случается только в кино, Джон.

— Вебер поступил именно так, помнишь?

— Да, и это противоречило нашим правилам, и мы, черт побери, не можем поощрять такое, — ответил Алистер.