наших забрались на крышу и бросили гранаты в дымовую трубу. Раздались взрывы, стрельба из дома прекратилась. Дом загорелся, из дома выскочило несколько бандитов, но их тут же подстрелили по ногам. Оцепление мы не снимали. Когда огонь стал меньше и догорали крыша и стены, нам пришлось уточнять сколько же было уничтожено. Троих мы ранили в ноги, нашли пять трупов. Несколько убитых были в потрепанных немецких кителях, судя по нашивкам – из латышской дивизии СС. Начали осматривать территорию хутора. В погребе рядом с сараем обнаружили двух пожилых мужчину и женщину. Это были хозяева хутора. Там же и трех молодых женщин. Старики молчали, а женщины плакали, кричали на нас. В метрах 100–150 нашли целый склад боеприпасов. Он оказался отрезанным от бандитов нашим оцеплением, когда мы окружили хутор. Поэтому, на наше счастье, гранаты тоже оказались в этом погребе, и бандиты не смогли ими воспользоваться.

Погрузили наших раненых ребят, захваченных живых и мертвых бандитов, арестованных на машины и повезли. Один из наших, раненный в голову, умер в дороге. Второго отвезли в больницу. Мертвых и живых бандитов и задержанных гражданских передали в отдел МВД в Руцаве[1467]. Я, слава богу, остался невредим, пули пролетели мимо. На машинах мы вернулись на место нашей дислокации в лесничество. Через пару дней нам сообщили, что две другие наши группы тоже ликвидировали несколько банд.

Война продолжается 2. Смертельное дежурство

Не каждый день я выезжал на операции. В лесничестве оставались дежурные. Однажды мы дежурили с моим другом Иваном Ермаком. Сели чистить картошку. Оружие, зная обстановку, держали наготове. Прошло несколько часов, мы уже разожгли плиту для варки мяса и картошки. Вдруг услышали выстрелы, и они приближались. Мы схватили оружие, Ваня – еще резервный ручной пулемет и выскочили из дома. На койках оставили шинели, в которые положили какие-то вещи, а поверх каски, – будто солдаты спят. Я и Ермак спрятались, пристроили ручной пулемет по направлению к фасаду дома; там были две стены глухие, а третья с сенями, т. е. пристроенный коридор на всю стену и боковой вход. Ермак взял на себя фасад, а я вход в дом. Мы услышали шорох в кустах и какой-то разговор. Увидели двух верзил с автоматами наперевес, идущих к дому. Ермак махнул рукой, т. е. он тоже увидел их. Но этого мало, появились еще двое. Бандиты подошли вплотную к дому, шли медленно, тихо-тихо. Время было около полудня. Трое подошли к окнам, а один ко входу. Ермак взглянул на меня: «Давай!», и дал длинную очередь из пулемета, я тут же из автомата. Трое были скошены, а четвертый пытался дать очередь, но я бросил гранату в его сторону. После взрыва и четвертый замолк, правда, оказался жив, но тяжело ранен. Мы не сразу вышли из укрытия. Спустя некоторое время я и Ваня подошли к раненому бандиту, но он уже только стонал и на наших глазах умер. К вечеру приехали наши курсанты и увидели все, что случилось в их отсутствие.

До отъезда в Ригу наши опергруппы еще несколько раз выезжали на задания и уже возвращались без потерь. По всей местности наших групп боялись. Убитых бандитов было разрешено забирать родственникам, которых после этого часто арестовывали. От имени уездного отдела жители были предупреждены, что те, кто поддерживает и укрывает бандитов, будут арестованы и высланы, а кто будет пойман с оружием в руках, будет убит на месте.

9 мая 1947 г[ода] мы встречали в Руцаве. К нам приехали из нашей школы, привезли письма из дома. Из письма мамы я узнал, что она все мои письма получила одновременно и страшно переживает, что со мной. К великому сожалению, я никак не мог сообщить маме и папе, что у меня все хорошо и я жив. В Руцавской волости был создан истребительный батальон и перед возвращением в Ригу мы передали ему часть оружия.

Вскоре мы вернулись в Ригу. И мне на пять дней предоставили отпуск в Лудзу. Для мамы и папы мой приезд был большой радостью. Во время пребывания в Лудзе я ради мамы и папы договорился с начальником уездного отдела МВД, что он даст в мандатную комиссию при МВД запрос направить меня в распоряжение Лудзенского УМВД для оперативно-следственной работы, так как мои родители проживают здесь и являются родителями погибшего воина.

Учебу закончил, учебу продолжил

<…> После возвращения из очередного задания мы продолжили учебу. Стипендия у нас была 410 рублей. Я ежемесячно отправлял 200–250 рублей родителям. Им было в то время материально нелегко.

На втором курсе у нас было много практических и теоретических занятий. Спецдисциплины вел капитан Петраков. Мы три раза в неделю занимались уголовно-розыскной криминалистикой на практике в управлении МВД Риги. Я там встретился с земляком Левкой Франком[1468], он был в то время начальником криминалистической лаборатории и неоднократно помогал мне в быстром выполнении криминалистических экспертиз.

Я занимался хорошо. Мне было интересно. В тире стрельбу каждый раз сдавал на 4–5, это дало мне право принимать практические задания у других курсантов и право ношения личного оружия при уходе в увольнение. Это право было не у всех курсантов. И так я входил в самостоятельную работу на практике при Главном управлении МВД Риги.

Я имел полную возможность остаться после окончания школы в Риге. Но для меня было главным не оставлять родителей. При окончании школы на мандатной комиссии мне прочитали два запроса: один из Главного управления МВД Риги, второй – из отдела МВД Лудзы. Я ответил, что родители в Лудзе и я выбираю Лудзу. Начальник школы зачитал приказ о присвоении мне звания мл[адшего] лейтенанта и приказ Управления об утверждении меня в должности оперативно-следственного работника МВД СССР по Лудзенскому уезду ЛССР. Я вышел с территории школы в штатной форме лейтенанта уже с личным номерным оружием. В Лудзе я получил назначение на должность старшего оперуполномоченного по межволостному отделу Звиргзденской, Цыбленской и Пылденской волостям. Начальником отдела был старший лейтенант Иониченок. Он был хороший человек и относился ко мне с уважением. После назначения я получил отпуск на один месяц с выплатой первой зарплаты и компенсацией 850 рублей. Только за звездочки я получал 375 рублей. Это были для нас очень большие деньги.

Еще до приезда в Лудзу я принял решение учиться дальше, и еще в Риге, окончив двухгодичную школу средних оперативно-следственных работников, я поступил на заочное отделение Рижской школы начсостава МВД СССР. Рекомендации я получил от самих преподавателей школы и заместителя] начальника школы Цыганова. Таким образом я сразу продолжил учебу.

Будни оперуполномоченного

<…> В один