квартирная хозяйка оставила его у себя. В прошлом году она писала о нем в рождественской открытке.

Бетт зажмурилась. Ее собака жива и в безопасности. Это показалось ей лучшим в мире предзнаменованием.

После этого заговорила Маб:

– А куда мы едем, Бетт?

Бетт открыла рот и снова закрыла. Впервые за три с половиной года ее мнения спрашивают, и ей надо самой принять решение. «Бентли» несся по пустошам, и Бетт Финч зажмурила полные слез глаза, всхлипнув от облегчения.

«Алиса сбежала из Зазеркалья, Джайлз. И теперь она идет по твою душу».

Глава 75

– А почему Джайлз вообще спутался с русскими? – спросила Маб, переключая скорость. «Бентли» теперь несся мимо Блэкпула, далеко на юг от Йорка и еще дальше – от Клокуэлла. – Не спорю, в БП многие любили поразглагольствовать о своей симпатии к красным, но мне всегда казалось, что Джайлзу никакого дела нет до всей этой идеологии.

– По его мнению, БП недостаточно помогал нашим союзникам, – объяснила Бетт. Она уже не лежала, а сидела, цветастое ситцевое платье Маб висело на ее исхудалом теле. А Озла выдала ей гребешок и духи со словами: «Не обижайся, дорогуша, но ты выглядишь как огородное пугало». – Он решил, что это способ помочь Советам выиграть войну, вот и помог. И считает себя патриотом. – Последние слова она произнесла с нажимом, будто плюнув.

– Вообще-то наш премьер действительно очень скупо делился с русскими тем, что мы узнавали из шифровок, – заметила Озла. – Помню, меня это тоже возмущало.

– Да, но ты-то не предала свою страну, – сказала Бетт.

«А была бы я так же верна родине, запри она меня в дурдоме?» – подумала Маб. Если уж начистоту, Джайлз, конечно, посеял семена сомнения, но изоляция Бетт – результат одержимости секретностью в БП. Впрочем, в этом отношении Бетт всегда отличалась несгибаемостью. Не имело значения, что родина ее предала; она принесла присягу и будет верна своему слову до самой смерти. Быть может, как раз этот стальной стержень и помог ей не сломаться среди безумцев.

– Для начала можно обратиться к капитану Тревису, – предложила Озла. – Он теперь живет в Суррее. Тревис нас знает, с его связями будет нетрудно выйти на МИ-5, и тогда…

– Нет, – отрезала Бетт. – Никакого Тревиса, никакого МИ-5. Пока еще нет.

Маб на мгновение оторвала взгляд от дороги и недоуменно вытаращилась на Бетт:

– Но ведь надо срочно узаконить твое положение. Мы и так уже страшно рискуем, потому что помогли тебе сбежать.

– Но вы меня туда и засадили, – отчеканила Бетт.

Натянутая атмосфера, витавшая в салоне «бентли», взорвалась.

– Бетт! – Озла потянулась было, чтобы дотронуться до лежавшей на перегородке между сиденьями руки Бетт, но передумала. – Мы ведь не знали, что они хотят отослать тебя в клинику для душевнобольных. Знай мы это, когда нас допрашивали…

– Я потеряла три с половиной года жизни из-за того, что вы на меня разозлились. – Пальцы Бетт судорожно сжимались и разжимались. – Теперь-то я достаточно наказана? Вы удовлетворены? Слушайте, вы имеете хоть какое-то представление о том, каково мне пришлось в Клокуэлле?

– Конечно, нет. – Они подъехали к перекрестку, и Маб вдавила педаль тормоза так, что их тряхнуло. – И я никогда в жизни не пожелала бы тебе ничего подобного, сколько бы между нами ни было обид. Я всего лишь хочу сказать, что если искать виноватых, то ты и сама не без греха, и потому предлагаю оставить это. В преступлении – в настоящем преступлении – виноват лишь один человек, Джайлз Талбот, а мы с Озлой готовы помочь тебе с ним расквитаться. Так почему нам нельзя обратиться к властям?

Бетт двумя пальцами достала что-то из кармана и показала им. Это был маленький латунный ключик.

– Потому что сначала мне нужно взломать код «Роза».

Глава 76

Минуло уже десять вечера, когда они въехали в Бакингемшир. «Бентли» осторожно продвигался по темным проселочным дорогам.

Около тридцати миль назад все трое замолчали. Бетт знала, что это произошло, когда они проезжали совсем близко от Блетчли-Парка.

– Я там не была с тех пор, как меня перевели в Адмиралтейство осенью сорок четвертого, – неожиданно сказала Маб. – Тогда все еще гудело и жужжало, работало как часы… К тому времени в БП служили тысячи людей. А помните, как поначалу все казалось таким запущенным и мы знали всех в каждой смене?

– А меня уволили в сентябре сорок пятого, – сказала Озла. – Прислали стандартное письмо: «Ввиду прекращения военных действий и т. д. и т. п., соблаговолите убираться к черту и никогда никому не говорите, чем тут занимались, иначе будете повешены, выпотрошены и четвертованы». – Она вздохнула. – Но вычищать все начали еще до моего отъезда. Я была в группе, которую послали в наш старый Четвертый корпус. Нам велели пройтись по каждой дощечке. Раньше, когда донимали сквозняки, в трещины в стенах запихивали бумажки с расшифровками, чтобы не дуло. Пришлось выковырять каждый клочок и все это сжечь.

Бетт хотелось остановиться у ворот Блетчли-Парка, но, с другой стороны, она даже радовалась, что этого делать нельзя, слишком уж велика опасность быть замеченной возле родного поселка. Да и выдержит ли она зрелище опустевшего и заброшенного БП? «Какие вещи мы тут делали! И никто никогда об этом не узнает».

В молчании они свернули во двор, припарковались и, потягиваясь, вылезли из машины. Бетт еще никогда не чувствовала себя такой разбитой: утром она проснулась в камере, к обеду была на свободе, а к вечеру уже успела пересечь большую часть Англии. Неужели все эти события уместились в один-единственный день?

Маб долго пришлось звонить в дверь затихшего темного дома. Наконец заскрипели дверные петли.

– В чем дело? – послышался взволнованный голос вдовы Дилли Нокса. – Что-то случилось?

– Ничего не случилось. – Бетт вышла вперед, и глаза миссис Нокс округлились. – Простите, что беспокоим вас, миссис Нокс, но дело неотложное. Три с половиной года назад я кое-что заперла в сейфе вашего мужа. Теперь я хочу это забрать.

Войдя в библиотеку, Бетт так сильно ощутила присутствие Дилли, что чуть не расплакалась. «Я тебя не предала, – подумала она, проходя мимо его потертого кресла. – Я не сдалась». Маб и Озла остановились поодаль, глядя, как Бетт идет к стене и открывает панель. Глубоко вдохнув, она посмотрела на дверцу сейфа и вставила ключ. Раздался тихий щелчок, и Бетт ощутила его не только слухом, но и самим сердцем. Озла и Маб ахнули, когда она протянула руку и вынула из сейфа папку с «Розой».

– Это и есть оно? – прошептала Озла.

Бетт отнесла папку к бюро Дилли и разложила страницы. При виде знакомых пятизначных блоков кода «Энигмы» ее накрыло такой волной