на всем пути следования германской армии, хотя не без основания опасался столь многочисленных и малодружелюбных воителей с Запада.

24 мая 1189 г. Фридрих I вступил в пределы Венгрии, и хотя король Белла III не принял личного участия в 3-м Крестовой походе, но выделил в помощь крестоносцам 2-тысячный отряд, оказавший им большую помощь. 2 июля 1189 г. немцы были уже в Бранчево и вступили в прямые отношения с византийскими чиновниками, попытавшимися направить крестоносцев окольными путями мимо мятежной Болгарии и Сербии. Но венгры, прекрасно знавшие прямые дороги, настояли на маршруте Морава — София — Филиппополь. 25 июля 1189 г. германцы вступили в сербские владения, и их принял сам Сербский жупан Стефан Неманя (1170–1196). Этого-то и опасался Исаак II Ангел, прекрасно понимавший, что сербы и болгары предложат Барбароссе союз против Византии в обмен на признание независимости их государств на Балканах[864].

Конечно, Германский король был слишком опытен и осторожен, чтобы вступать в сомнительные авантюры. Тем более когда цель его похода располагалась гораздо дальше Константинополя. Однако обстоятельства неизбежно сталкивали его с Византийской империей. По дороге германцы терпели немало ущерба от разбойных шаек болгар и сербов, но греки почему-то не спешили по дипломатическим каналам объяснить свою непричастность к данным нападениям. Как говорит летописец, германских пилигримов вешали на деревьях, как собак или бешеных волков, что вызвало ответную реакцию, но уже против византийцев. Но и византийцы, опасаясь возможного союза немцев со своими врагами, портили дороги и откровенно задерживали подвоз продовольствия рыцарям Креста.

Фридрих I направил посольство в Константинополь для получения объяснений, но его встретили очень холодно. Пришлось идти дальше, собирая по дороге, как урожай, проблему за проблемой. Город София был совершенно оставлен жителями, в свою очередь также имевшими основания не верить дружелюбному тону германцев, и крестоносцы остались без средств существования. В итоге, подойдя к Филиппополю, германцы искренне полагали византийцев большими врагами, чем турок. Дошло до того, что осенью 1189 г. германские и византийские отряды вступили в прямые столкновения, где успех попеременно принадлежал тем или другим[865].

Германский король отправил второе посольство к Исааку II Ангелу, но его приняли еще хуже, чем первое. Византийский император потребовал заложников из числа знатных германцев и половину земель, которые Фридрих Барбаросса завоюет в Палестине. Когда германские послы стали чрезмерно дерзко возражать царю, их просто бросили в темницу. Наиболее остро противостояние двух христианских народов проявилось 26 мая, когда германцы вошли в оставленный греками Филиппополь. Но рядом с городом располагались византийские войска, готовые к бою. По счастью для германцев, армянские шпионы вовремя предупредили их, и те сумели перестроиться и даже первыми начать атаку. В результате византийцы отступили. Но с тех пор немцы двигались уже по враждебной территории.

Желая минимизировать опасность, Барбаросса поступил чрезвычайно мудро: он резко ужесточил дисциплину в армии и разделил ее на отряды по 500 солдат, чтобы двигаться максимально широким фронтом. В свою очередь, не желая продолжать ссору, император Исаак Ангел освободил германских пленных и предложил Фридриху Барбароссе ввиду приближающейся зимы продовольствие и корабли, способные перевезти крестоносцев в Малую Азию. Однако Барбаросса оскорбился тем, что в послании Ангел назвал его «Германским королем», а себя — «Римским императором», а потому категорично отказался. Более того, он направил сына Генриха в Европу, дабы тот получил благословение папы и собрал войска из итальянских городов, чтобы в следующем году напасть на Константинополь и захватить его[866].

Вскоре также выяснилась еще одна интересная деталь: не доверяя германцам, Византийский император заключил союз с Саладином. По обычаю поприветствовав султана, «от цезаря Исаака Ангела, слуги Мессии, помазанного на царство милостью Божьей, славного и непобедимого императора, правящего по воле Бога, непобедимого завоевателя, самодержца греков, султану Египта Саладину искренняя любовь и привет», василевс уведомил того, что не имеет никакого отношения к крестоносному движению. Более того, император сообщил курду некоторые ценные сведения, в частности то, что германцы чрезвычайно утомлены и потому едва ли могут стать серьезной поддержкой остальным латинянам. Для великого курда это было очень важно, поскольку от степени опасности, исходившей от Барбароссы, зависела численность армии, которую он должен был отрядить из числа войск, стоявших у Акры, и отправить навстречу германцам. Но вернемся к письму. В нем Ангел писал, что был неприятно поражен, узнав, будто султан забыл обещания дружбы, данные ими друг другу ранее, и надеялся на разрешение всех недоразумений. Он не обманулся — Саладин радостно принял его послов и оказал им высшие почести[867].

Теперь раздражение между двумя монархами и их подданными переросло в открытую ненависть. Константинопольский патриарх прилюдно вещал византийцам, что убийство сотни крестоносцев сглаживает любой грех, а германский отряд разгромил Градец, стерев с лица земли его храмы и монастыри. Фридрих I Барбаросса не сомневался в том, что истинная цель его экспедиции — Константинополь, и писал сыну Генриху VI, чтобы тот срочно собирал флот для нападения на столицу греков[868].

По-прежнему находясь на Балканах, Фридрих I Барбаросса начал вести тайные переговоры со славянами, что вызвало резкую реакцию уже со стороны Венгерского короля, всерьез опасавшегося такого союза. И уже в ноябре 1189 г. он, отозвав свой 2-тысячный отряд, уведомил германцев, что венгры не могут продолжать поход. Зиму с 1189 на 1190 г. Барбаросса обдумывал предложение Болгарского царя Петра выставить 40 тысяч болгар и половцев для нападения на Византию с целью обеспечить проход крестоносцев в Малую Азию в обмен на признание Болгарии самостоятельным государством. Возможно, германец принял бы такое предложение, но Петр потребовал признать за ним императорский титул, чего, по понятным причинам, Фридрих I не желал делать.

В конце концов 14 февраля 1190 г. в Адрианополе были подписаны соответствующие соглашения между византийцами и германцами о проходе крестоносцев в Малую Азию. Тем временем болгары и сербы, находясь под негласным покровительством германцев, продолжили активные военные действия против Византии, а Петр и без разрешения Барбароссы собрал 40-тысячное войско для войны с Исааком II. Ему активно помогали сербы, выставившие 20 тысяч воинов. Конечно, это не способствовало сближению византийцев с немцами. Неизвестно, чем бы все закончилось, но, по счастью, 25 марта 1190 г. началась переправа крестоносцев через Босфор[869].

Теперь у 3-го Крестового похода появились все шансы для того, чтобы стать успешным предприятием. Интересно, что Барбаросса двигался тем путем, который некогда избрал Александр Македонский. Он пересек Граник и Ангелокомит, повернул на юг через Сарды и Филадельфию и 27 апреля был уже в Лаодикее