Вместо этого мои холодные красные глаза взирали на неё сверху, просчитывая новые варианты для вербовочных пунктов. Стоило ли начать отправлять на войну молодых шиноби, едва закончивших академию, или ещё можно подождать?

Нужно ли увеличить производство, вводя повышенный рабочий день, уже в третий раз с начала войны.

Или, быть может, нужно ещё надавить на кланы, сливая компромат и грязные тайны этих зажравшихся торгашей и властолюбивых дураков, что не могут нормально исполнить свои обязательства, взятые перед деревней, а лишь просят всё больше и больше.

Губы презрительно скривились и я был рад, что сейчас никто меня не видит. Так я смотрел на Коноху каждый раз, когда вспоминал все гнилые листья этого великого дерева.

Не знаю, что меня останавливало от их отрезания, хотя я понимаю, что с каждым годом становлюсь всё жестче и жестче, постепенно удаляясь от идеалов Хаширамы, всё больше превращая деревню в один большой клан, где все будут подчиняться его главе.

Какие бы пафосные слова ни звучали, под какими бы лозунгами ни стирались различия между древними семьями и безклановыми шиноби, всё это было сделано ради эффективности. Ради возможности выжить в мире, окруженными со всех сторон врагами.

Богатое воображение сразу же подкинуло занимательную картину, на которой несколько зверей набрасывались на меня со всех сторон. Я имел другой облик, но легко представлял себя в виде тени огонька пламени, гордо разгорающегося на ветру и собирающегося устоять перед любыми невзгодами. И я помогу ему в этом.

С севера шёл грозный и могучий бык, пропитанный молнией и скрывающийся между облаков. Такой же тупой и упрямый. Стоит лишь помахать перед его лицом тряпкой и он сразу же ринется туда сломя голову и разрушая всё на своём пути. Второй Райкаге был по моему мнению самым жалким и слабым. Его деревня имела все шансы занять пьедестал на вершине пищевой цепочки, особенно с началом этой войны, но вместо этого он просто влез в самую гущу драки, надеясь обокрасть моих дальних родственников.

С востока приближался моллюск, окутанный туманом. Под шум прибоя он полз к побережью страны Огня. Вялый и тугоумный. Раз уж его за нос смогли водить пустынники, то я был о нём ещё более низкого мнения. Он трепыхался на краю сознания, считая себя сильным и хитрым, но у него в запасе только один приём, на который он пытается поймать всякого, кто приблизится. Только, в отличие от речных моллюсков, внутри у него пустота, а не яркая и желанная жемчужина.

С юга и запада на меня пищал хомяк, выскакивая из-за барханов и, скорее всего, за своим писком скрывающий бранные слова. После донесения разведки и ученика, я тщательно изучил тех маленьких животных, которые послужили прообразом для призыва Казекаге и был приятно удивлен совпадением.

Таким Тетсуо и был. Маленьким, злым и агрессивным, пытающимся напасть на того, кто явно сильнее и опаснее его. Он кусал за ногу, вонзая свои острые клыки, приносил боль и злость, но он не сможет убить человека, и уж тем более огонь.

Последним из четырёх противников было похожее воплощение стихии, единственный достойный и по-настоящему опасный враг.

Цучикаге Муу. Умный, опасный, изворотливый и хитрый противник, который действует непредсказуемо, в отличие от того же Тетсуо, одержимого местью за погибшую сестру. И как бы Казекаге ни пытался контролировать свои эмоции, они оказались сильнее и это станет причиной его гибели. Стоит только пустить слух, что я выйду за пределы деревни, как он тут же явится ко мне, желая расквитаться.

Но, возвращаясь к Цучикаге...

«Слишком непредсказуем. Тяжело просчитать, что он сделает дальше, как будет сражаться... Почему он не использует свою силу на городах и фортах? Почему чаще его можно увидеть на территории страны Земли, а не на фронте? Слишком много вопросов, на которые мне не найти ответов».

Краткая личная выжимка помогла успокоиться и я смог вернуться в своё кресло Хокаге, садясь обратно за стол под гробовую тишину аналитиков и курьеров, собравшихся прямо здесь, в кабинете.

-Господин, донесение из госпиталя...

Забрав предоставленную бумагу, я вчитался в написанное, пропуская большую часть информационного мусора мимо сознания, пока мне не попался окончательный результат.

-Это точно? У нас лучшие медики в мире.

-Да, господин. Глаз господина Шимуры никак не спасти. Остатки неизвестной нам энергии мешают пересадить новый...

Дальше я уже не слушал. Вот и ещё одна проблема. Казекаге владел сендзюцу, как и Хаширама. Если он сможет обучить этому искусству своих учеников...

«К слову об учениках».

Бросив взгляд на притихшего и зажавшегося в углу Сарутоби, я только устало выдохнул, привлекая к себе внимание ученика и всех присутствующих.

-Оставьте нас, — смотря прямо в глаза Сару, я прямо показывал, с кем хочу переговорить, — может уже хватит этих тихих вздохов?

-Учитель?

-Ты шиноби, Сару, а не страдающая барышня...

-Неужели вам не жаль Кохару и остальных, учитель? Они ведь погибли, убиты меньше чем за минуту этим...

-Ни к чему оскорбления. Хотя, я уверен, что Казекаге тоже о нас не лучшего мнения.

-Вы уходите от вопроса.

Несколько минут мы смотрели друг другу в глаза, пока я медленно не прикрыл веки, набирая побольше воздуха в легкие. Мой голос прокатился по кабинету в своей обычной манере. Тихо, спокойно и монотонно.

-Я шиноби. Как и ты, Сару. А сейчас мы на войне, где убивают. Такое случается сплошь и рядом, так что не нужно винить себя в каждой смерти, — сделав паузу, я поднял со стола