бросили, – помолчав, сказал Чо Лу; от него пахнуло стыдом. – Мы хотели… Джонон приказал собираться и выходить, мол, искать нет времени.

– А должны были искать, – тихо добавил Паттик.

– Не дурите, – ответила Гвенна, не зная, что ей делать с таким неожиданным проявлением чувств. – Женщина грохнулась с неба в связке с кеттралом? Простительно счесть ее покойницей.

– Не будь это вы, – настаивал Чо Лу.

– Особенно я.

– Мы должны были проверить, – покачал головой Пат-тик.

– Сладчайший Шаэль, ребята! Вы же солдаты. Делаете, что приказано.

– Бывают вещи важнее приказов, – мрачно отозвался Чо Лу.

– Для солдат – не бывает, – отрезала она, повысив голос, и перевела взгляд им за спины. – Не так ли, адмирал?

Неизвестно почему, Джонон держался в арьергарде колонны. Достаточно далеко от них, так что Гвенна могла надеяться, что он там и останется, однако при первом восторженном возгласе Чо Лу адмирал остановился и взялся за рукоять кортика. Подойдя, он взглянул на нее по-прежнему – раздраженно и презрительно, но впервые, сколько Гвенна его знала, от него слегка попахивало опаской. Не тем опасением, с которым солдат смотрит на солдата, – это вполне достойное чувство. А здесь была скорее опаска деревенского жителя, обходящего стороной чужую собаку: вдруг бешеная?

– Какая густая ирония, – отозвался он, – в том, что вы, именно вы заговорили об исполнении приказов.

В другой жизни Гвенна бы, пожалуй, заспорила, но та Гвенна умерла.

– Иногда сказать легче, чем сделать, – ответила она.

– Она убила кеттрала, – вмешался Чо Лу.

Адмирал покачал головой:

– Военное дело стоит не на прихотях отдельных солдат, не говоря уж о мании самоубийства женщины, лишенной всех чинов.

– Она мне жизнь спасла, – тихо проговорил Паттик, не решившись взглянуть Джонону в глаза.

– Вашу жизнь? – Тот сурово взглянул на солдата.

– Да, адмирал.

– А ради чего была назначена эта экспедиция? – резко спросил адмирал. – Ради вашей жизни?

– Нет, адмирал, и все же… – Паттик запнулся.

– Если бы я заботился о сохранности жизни, вашей или других, я бы до сих пор стоял на якоре в порту Пират. Принимая поручение императора, я сознавал, что погибнут люди, достойные люди. – Он покачал головой. – Мы, солдат, служим делу, которое больше нас, и ради служения этому делу должны забыть о своей жизни и жизни друзей, а помнить о главном. Мое дело – проследить, чтобы мы никогда не упускали из виду этого главного дела, а ослушавшись меня, хотя бы и с самыми благородными, бескорыстными целями, любой из вас подвергает опасности выполнение задания. Не дайте себя соблазнить байками о безумных подвигах одиночек. Поверьте, они ведут лишь к хаосу, гибели, поражению. Кеттрал были сокровищем аннурской армии, блестящими тактиками, не знающими себе равных бойцами, и что же? Они сами себя уничтожили.

Начинал он, глядя на Паттика и Чо Лу, но в какой-то момент его речь обратилась к Гвенне.

– Я не позволю вам – вашим расхлябанности или безрассудству – и впредь подвергать опасности экспедицию. По возвращении в Аннур вы предстанете перед судом. До тех пор, весь путь до возвращения «Зари» в порт, вы, как положено после позорной отставки, просидите в карцере.

Что бы ни думала об адмирале Гвенна, слово он держал.

Едва они ступили на палубу корабля, их с Крысой провели вниз и швырнули в темноту.

Когда дверь захлопнулась, Крыса, успев при свете разглядеть сидящего у дальней переборки человека, вскинула руки в оборонительной стойке – готовилась к бою, как учила ее Гвенна. Та тронула девочку за плечо:

– Все в порядке. Капитан Дхар – друг.

– Друг? – настороженно повторила Крыса.

– Ну он всего раз пытался меня убить, – уточнила Гвенна, – чего о тебе не скажешь.

Послышался сухой, заржавевший смешок капитана.

– С возвращением, командир Шарп. – И голос прозвучал так, словно им не пользовались много лет. – Кого вы привели с собой?

– Это… – Гвенна запнулась: ей было стыдно за навязанную девочке кличку. – Крыса, как твое настоящее имя? Как тебя назвали родители?

В глазах девочки сверкнула ярость. Она оскалила зубы и отвернулась.

– Я зову ее Крысой, – промямлила Гвенна. – Мы нашли ее на берегу. Там стоит город. Мы нашли…

Она покачала головой, опустилась на палубу, привалилась спиной к переборке. Пусть и в плену, а приятно дать отдых ногам.

– Мы много чего нашли неожиданного, – заключила она, помедлив. – Я расскажу, только посплю сначала.

* * *

Разбудила ее мягкая качка идущего корабля. Крыса похрапывала, вцепившись в нее мосластыми ручонками. Гвенна медленно, осторожно выпуталась из ее объятий. Дхар у дальней стены не спал – она слышала по дыханию, – но сидел, склонив голову и закрыв глаза. Может, молился или просто ждал.

– Давно вы здесь в одиночестве, – помолчав, заговорила она. – Рада видеть, что не свихнулись.

Он долго вглядывался в темноту, прежде чем ответить:

– Одиночество играет шутки с умом, но мой дави еще не исполнен.

– Ваш долг?

Дхар кивнул.

– Что там еще исполнять? Корабль ваш на дне вместе с командой. Какой долг у командира, у которого ничего не осталось и командовать некем?

– Вы мне задаете этот вопрос? – ответил Дхар. – Или себе?

– А есть разница?

– Естественно. Ваш дави иной, чем у меня.

– Ваш дави сидеть в вонючем карцере и гадать, убьет вас Джонон или не станет?

– Сейчас мой дави – выдержать.

– Зачем? – покачала она головой.

– Затем, что я еще не сделал дело.

– Какое дело?

– Когда придет время, оно откроется.

– Откроется… – Гвенна откинулась затылком на стену. – Какая-то мистическая чушь.

Дхар всмотрелся в темноту между ними.

– Вы вернулись иной.

– Так ведь бывает, – устало отозвалась она. – Люди меняются.

– Скажите, командир Шарп, во что вы верите?

– Нет.

Она закрыла глаза. Ей и раньше попадались религиозные фанатики – их и на Островах было немало, просто она Дхара к ним не причисляла.

– Давайте… – Гвенна замялась. – Об этом не будем.

– Вы в заключении вместе со мной. Перед нами недели, если не месяцы, до возвращения в вашу империю. Однако вы предпочитаете молчание откровенной беседе?

– Захочу поговорить, буду говорить с Крысой, – отрезала Гвенна (девочка дернулась, но не проснулась). – Ее аннурский пока не позволяет нести бред.

– Почему вас пугает мысль о неисполненном долге? – спросил капитан, склонив голову к плечу.

– Не в том дело, что он не исполнен. Мне не нравится, что не поймешь, в чем он состоит. И не нравится, что раньше я думала, будто знаю.

Она медленно, обдуманно выдохнула. После убийства кеттрала мучивший ее страх почти рассеялся. Ушла острая паника. Она и сейчас ощущала темный ужас грузом на плечах, но этот груз она могла на себе снести. Мысли тянулись робко, с запинкой, но это от осторожности человека, еще не поверившего,