Развернувшееся в 60-е годы в стране движение «За социализм с человеческим лицом», которое возглавил Александр Дубчек, никак нельзя назвать ни антисоветским, ни антисоциалистическим. Быть может, в чехословацкой модели, позволь ей Леонид Брежнев со товарищи осуществиться, и было спасение социалистического общественно-политического строя от скатывания в историческое небытие. Ввод в Чехословакию советских войск и частей некоторых других стран Варшавского Договора, подавление «Пражской весны» грубой силой было ничем не оправданным актом агрессии, откровенным попранием норм международного права. Введение десятилетие спустя советских войск в Афганистан окончательно подписало приговор и СССР как великой державе, и всему социалистическому содружеству. Правда, ни в первом, ни во втором случае Брежнев и его престарелые соратники о том, что творят, и не подозревали.

Совсем иное дело — Венгрия. Также возникнув в ходе распада Австро-Венгерской монархии, эта страна так и не стала по настоящему демократической республикой. До весны 1945 года в ней сохранялся то полуфашистский, то откровенно фашистский режим. Венгрия была самой верной союзницей гитлеровской Германии, ее войска оказывали яростное сопротивление Красной Армии до последних дней, когда уже давно вышли из войны Италия, Румыния, Финляндия…

В отличие от той же Чехословакии в Венгрии и после окончания Второй мировой войны оставалось достаточно много затаившихся приверженцев не просто буржуазного, но государства именно фашистского толка. Немаловажно, что к моменту перерастания демократического, антитоталитарного движения против режима Ракоши в вооруженный фашистский мятеж, многим бывшим солдатам и офицерам старой венгерской армии, воевавшей на стороне Германии, было едва за тридцать. Возраст вполне даже наиболее боеспособный. Эти-то люди и перехватили инициативу у скромных сторонников демократических преобразований из «кружка Петефи» и студенческих лидеров. По мере того, как власть утрачивала одну позицию за другой, к мятежникам примыкали откровенные уголовники.

К концу октября положение несколько стабилизировалось. Новый глава правительства Имре Надь заверил советское руководство, что он вполне контролирует ситуацию, что Венгрия всегда останется другом СССР.

25 октября первым секретарем ЦК партии вместо Эрне Гере был избран Янош Кадар (настоящая фамилия — Черманек, «Кадар» — одна из его подпольных кличек). Кадар был членом коммунистической партии с 1931 года, участвовал в подпольном антифашистском движении, после 1945 года занимал руководящие посты в партии и правительстве. В период «чисток», проводимых Ракоши, Кадар был арестован и подвергнут жестоким пыткам.

30 ноября, поверив Надю, правительство Советского Союза дало указание воинским частям покинуть столицу и вернуться в места постоянной дислокации. И уже первого ноября по предложению председателя Имре Надя Совет министров Венгрии объявил о выходе страны из организации Варшавского Договора. Тогда же Будапешт захлестнула волна настоящего белого террора. Фактически город с миллионным населением оказался в руках убийц, насильников и грабителей.

Первый секретарь ЦК Янош Кадар, не успев приступить к своим новым обязанностям, вынужден был укрыться на несколько дней в подполье.

Более ошибочного, фактически самоубийственного шага для своего правительства Имре Надь сделать не мог. Это решение означало нарушение существовавшего в Европе (и мире) паритета между двумя союзами, каждый из которых считал себя «оборонительным», а противостоящий «агрессивным». Такого Советский Союз потерпеть не мог, поскольку возникала прямая угроза общеевропейского вооруженного конфликта. Силовое вмешательство Советского Союза в венгерские события теперь стало неизбежным, независимо от позиции Надя.

НАТО, как известно, было образовано в апреле 1949 года, осенью того же года были провозглашены ФРГ и ГДР. Три западные державы, не отказываясь от идеи объединения Германии, оставили за ней право впоследствии вступить в НАТО. СССР на такое, естественно, согласиться не мог. Советское правительство полагало, и было в данном вопросе совершенно право, что объединение Германии может быть осуществлено лишь в рамках системы коллективной безопасности в Европе.

В январе 1955 года СССР заявил, что больше не считает себя находящимся в состоянии войны с Германией. То был своего рода эрзац мирного договора, не заключенного — это настоящий исторический парадокс — и по сей день. В мае 1955 года в Варшаве был заключен союз СССР и стран народной демократии, включая ГДР. Так появилась организация Варшавского Договора — спустя семь лет после образования НАТО!

Включением в новый блок ГДР СССР тем самым фактически признал раздел Германии на два самостоятельных государства с разным социальным строем, но с одинаковыми правами на международной арене.

Создание Варшавского Договора было запоздалым ответом на создание под эгидой США организации Северо-Атлантического договора. Все разговоры о, дескать, равноправии европейских государств, даже самых малых, с мощным заокеанским союзником, были всего лишь дымовой завесой. Все радикальные вопросы НАТО (кстати, непонятно, какое отношение к Северной Атлантике имеет Турция?) решали Соединенные Штаты. Соответственно, в организации Варшавского Договора в полной аналогии с НАТО решающий голос всегда оставался за СССР. Так в Европе образовались два мощных, уравновешивающих друг друга военных лагеря.

4 ноября советские воинские части, в том числе танковые, вошли в Будапешт и уже в пять часов утра приступили к уничтожению опорных пунктов мятежников. Наши войска взяли на себя обеспечение в столице элементарного порядка.

Незамедлительно было образовано новое временное Революционное рабоче-крестьянское правительство во главе с Яношем Кадаром. Заместителем председателя правительства, а также министром вооруженных сил и общественной безопасности стал старый коммунист Ференц Мюнних — участник Первой мировой войны, гражданской войны в Испании (под именем комбрига Отто Флаттера) и Великой Отечественной войны.

Силами частей Советской армии мятеж был подавлен, но далеко не бескровно. Почти повсеместно мятежники оказывали яростное сопротивление так что жертвы имелись с обеих сторон.

Тогда же Советское правительство поручило КГБ при СМ СССР самостоятельно, но во взаимодействии с новым венгерским правительством, привлекая по мере надобности подразделения Советской Армии, решить свою задачу — выявить и нейтрализовать руководителей мятежа, командиров-боевиков, подстрекателей и провокаторов, а также изъять у населения огромное количество оружия, и не только стрелкового. Впрочем, было ясно, что пистолеты, карабины, винтовки, автоматы, тем более, минометы и даже орудия не свалились с неба. Значительное количество оружия было захвачено повстанцами на военных складах (деморализованные солдаты либо не оказывали сопротивления, либо даже примыкали к мятежникам), в отделениях милиции, что-то было завезено из-за фактически открытой границы.

Руководить этим достаточно сложным и, безусловно, небезопасным для исполнителей процессом правительство поручило лично председателю КГБ генералу армии Ивану Серову. Можно, конечно, и не без оснований, по-разному относиться к личности Серова. (Впоследствии на его голову обрушилось множество обвинений, в том числе и такое, будто он вывез из Германии и присвоил одну из корон Российской Империи! И никому в голову не приходила простая мысль: немцы, конечно, награбили на оккупированной территории множество художественных и исторических ценностей, но захватить корону никак не могли, потому как до сокровищниц Кремля им добраться так и не удалось.) Однако в решительности и личной храбрости ему не откажешь. Получив приказ непосредственно от Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, Серов уже на следующий день вылетел в Венгрию, захватив с собой в качестве то ли штаба, то ли собственной боевой группы семерых офицеров из разных управлений и служб, всех — прошедших фронты Великой Отечественной войны. Своим заместителем Серов назначил — читатель уже, без сомнения, догадался, кого именно. Автору только остается подтвердить догадку — Александра Короткова. В целях конспирации Коротков (да и другие чекисты) был переодет в общевойсковую форму с полковничьими погонами.