Задача перед ними была поставлена простая, как кол:

– Ребята, надо не посрамить Югороссию. Тут один генерал-выпивоха из-за океана приехал. Говорит, что наши любители выпить и закусить ему и в подметки не годятся. Правда, он еще и бывший их американский президент. Так что вести себя с ним нужно вежливо, в драку не лезть, безобразиев не допускать. Но упоите мне этого кадра в стельку – покажите, что все заморские выпивохи нашим и в подметки не годятся. На прием наденете военную форму, да погоны мы вам повесим полковничьи. Это, кстати, чтобы у бывшего президента этого к вам отношение было соответственное. Вояки они такие, что наш полковник за ихнего фельдмаршала сойдет. Ну и давайте, покажите ему, что слабак он супротив вас.

Ну, посланцы Аристидиса нашего воодушевились и поклялись, что в лепешку разобьются, но янки за пояс заткнут. Грек, Спиридоном его звали, обещал достать бочонок крепкого узо – местной самогонки, а русский – Федор, сказал, что супротив нашей водочки виски американское – это моча верблюжья.

А я занялся списком тех, кто приехал к нам вместе с генералом Грантом. И сразу же наткнулся на одну знакомую фамилию. Рафаэль Семмс, контр-адмирал Конфедеративных Штатов Америки, легендарный командир крейсера конфедератов «Алабама». Вот с ним-то я бы с удовольствием пообщался. И не только я. Думаю, что и Виктор Сергеевич рад был бы с ним познакомиться. Я поставил в списке перед фамилией Семмс большой восклицательный знак.

Ну а после беседы с Желябовым я отправился на встречу с генералом Уллисом Грантом. Внешний вид бывшего президента, мягко говоря, не впечатлял. Низкого роста, с помятым лицом «алканавта и бормотолога», заросшим рыже-седой щетиной, он меньше всего был похож на государственного мужа, прибывшего с важной дипломатической миссией. К тому же от генерала явственно попахивало «свежачком». Видимо, он уже успел с утра «причаститься». Похоже, президент Буш-младший имел достойный пример для подражания.

Мы обменялись с ним дежурными фразами о взаимном уважении, о важности дружественных отношений между нашими странами и прочей словесной мишурой. Я также выразил восхищение полководческим талантом генерала, который он проявил во время гражданской войны. Грант надулся, как петух, от гордости, а Семмс, который был приглашен в числе прочих на этот прием, поморщился и отвернулся.

В свою очередь я представил Гранту «наших героев штурма Стамбула», Федора и Спиридона, наряженных в мундиры, более похожие на униформу ресторанных швейцаров. «Герои» скромно помалкивали и шаркали ножками. Я предложил Гранту «по старому русскому обычаю» выпить «за приезд». Генерал оживился, а в толпе сопровождающих его лиц кто-то шумно вздохнул.

В зал, где происходил прием, вошло несколько греков в национальной одежде, которые несли на гигантском серебряном подносе большой графин с узо, стаканы и закуску – острый овечий сыр, ломти хлеба и соленые оливки. Генералу было заявлено, что по тому же обычаю надо выпить стакан до дна, дабы не обидеть хозяев. Грант сказал, что обычай очень интересный и ему он нравится. После чего наши «герои» и генерал выпили по стаканчику. Ну а потом торжественная встреча плавно перешла в банкет, после чего глава американской делегации довольно быстро «дошел до кондиции» и вскоре запел какую-то солдатскую песню.

Воспользовавшись всеобщей неразберихой, я подошел к Рафаэлю Семмсу, который с брезгливым выражением лица наблюдал за генеральской попойкой.

– Адмирал, – тихо сказал я, – разрешите выразить мне свое восхищение вашим знаменитым рейдом, во время которого было уничтожено и захвачено шестьдесят четыре корабля противника. Я знаю, что после поражения Конфедерации вы подвергались репрессиям, сидели в тюрьме по обвинению в государственной измене. Скажите, как вы попали в компанию своих бывших врагов? Что вас привело к нам в такой странной компании?

– Мистер Тамбовцефф, – сказал Семмс, – я очень рад тому, что здесь, за тысячи миль от нашей страны, знают и помнят мои скромные заслуги перед КШ А. Ну а согласился я поехать вместе с генералом Грантом в Константинополь исключительно из-за профессионального любопытства. До нас дошли сведения об успехах вашей эскадры, которая сумела прорваться через береговые укрепления Дарданелл и уничтожить Средиземноморскую эскадру британцев. Причем о ваших кораблях рассказывали совершенно невероятные вещи. Вполне естественно, что всё это не могло не заинтересовать меня как профессионального военного моряка. А тут пришло приглашение из Белого дома присоединиться в качестве эксперта по военно-морским делам к делегации генерала Гранта, направлявшейся в Константинополь. Я сразу же согласился. Ведь благодаря этому приглашению у меня появилась возможность своими глазами увидеть чудо-корабли, которые так легко и просто расправились с британскими броненосцами.

– Адмирал, – сказал я официальным тоном, – пока глава вашей делегации празднует приезд – я полагаю, что это будет продолжаться как минимум несколько дней, – я предлагаю вам посетить один из таких кораблей и встретиться с командующим нашей эскадрой адмиралом Ларионовым.

Семмс, не раздумывая ни секунды, принял мое приглашение. Он был готов сию же минуту отправиться на встречу с нашим адмиралом и горел желанием своими глазами увидеть корабли, о которых везде слагали легенды. Я еле уговорил его подождать до завтрашнего утра. Все равно завтра утром генерал будет в состоянии глубокого похмелья, и наши «герои» будут старым народным способом выводить его из «нирваны». Лишь бы Грант не помер от излишнего усердия или не допился до «белочки».

28 (16) июня 1877 года, утро. Константинополь. Дворец Долмабахче

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

«Как отвратительно в России по утрам…» Эту песню, наверное, исполняет сейчас наш самый главный заокеанский гость. А я встречаюсь с адмиралом Семмсом, который ни свет ни заря примчался во дворец и, как мне доложили, ждет встречи с югороссийскими чудесами. Не буду заставлять ждать такого уважаемого человека, надо выйти его поприветствовать.

Ночью я связался с адмиралом Ларионовым. Виктору Сергеевичу хорошо было известно имя Семмса, и он согласился встретиться с легендарным командиром крейсера «Алабама». На набережную дворца Долмабахче за нами был прислан вертолет, обычный разъездной «козлик» Ка-27ПС. Это для нас он обычный, а тут на подобных штуках летал только Робур-Завоеватель, весьма неприятный сумасшедший гений, порожденный буйной фантазией месье Жюль Верна.

Поэтому с моей стороны требовалось подготовить Семмса к путешествию по воздуху и тому футуршоку, который он мог испытать при встрече с разными штуками из будущего… Не следует забывать и о возрасте адмирала. Все-таки ему было уже 68 лет – по этим временам более чем почтенный возраст. В той истории адмирал должен был умереть в сентябре 1877 года от пищевого отравления. Даст бог, теперь он проживет как минимум еще лет десять-пятнадцать.

Мы встретились с Семмсом в дворцовом саду. Он с готовностью согласился на два предварительных условия, которые я поставил ему: во-первых, на встречу с адмиралом Ларионовым он должен отправиться один, без сопровождающих, и, во-вторых, о том, что он увидит и услышит во время этого визита, он не расскажет никому и никогда. Зная Семмса, по воспоминаниям его современников, как человека чести, я был уверен, что он сдержит свое слово.