Когда же смысл написанного дошёл до него, лорд-правитель, как бы ни старался держать себя в руках, не смог справиться с эмоциями. Первая мысль, что пришла ему в голову, – уничтожить весь город, стереть даже память о нём и всех, кто был там в тот день и не помешал убийству наследника.

Он не желал никого видеть, много выпил в глупой попытке заглушить боль и лишь под утро, выпустив пар на ни в чём не повинной мебели в покоях, понял, что ему требуется помощь. Лекари со своими чудодейственными отварами помогли лорду уснуть.

Вечером, когда Рогор проснулся, письмо всё ещё лежало на столе в Малом зале, скомканное и надорванное его стараниями. Больная голова и отвар для успокоения нервов вытесняли боль потери, он ощущал её словно чужую и лишь к следующему утру смог взять себя в руки настолько, чтобы вновь перечитать письмо и увидеть что-то, кроме слов о гибели Ротра.

Поверить, что Вихт похитил чужую жену, лорд-правитель мог, как и в то, что глупый мальчишка мог вызвать на поединок наследника Рогора, но даже пьяный Ротр разделался бы со слабаком Вайткроу, способным держать разве что лютню в руках, за считаные секунды.

Тот же Вайткроу считал выше своего достоинства нанимать кого-либо, чтобы инсценировать ограбление. Ему бы и в голову не пришла подобная идея. Редглассы, Старскаи, Флеймы и Глейгримы способны на такое. Форесты, Дримленсы и Бладсворды согласились бы провернуть это лишь после долгих уговоров и доверившись лишь самым верным приближённым.

Первым, на кого подумал правитель рода, стал его бастард Рирз. Рогор испытывал к собственному сыну ненависть, он знал, что этот ребёнок, рождённый от слабости и глупости, сосредоточил в себе все низменные пороки, все грехи, все самые отвратительные качества своего отца. Рирз с самого рождения стал его главной неудачей, его проклятием за прошлые и предстоящие грехи, платой за появление детей. Хуже всего, что в этом ублюдке лорд видел себя.

Правитель верил, что его незаконнорождённый и абсолютно греховный сын повинен в смерти Рисса. Знал, но не мог доказать и убедить в своей правоте остальных.

Если бы не страх, что его осудят, в том числе и жена Эббиана, прошедшая с ним весь путь, не нежелание навредить репутации Династии, он давно нашёл бы способ избавиться от Рирза.

– Пусть мне принесут все отчёты с Новых Земель. И приведите Главного писаря.

Безумная идея, навязчивая мысль, что терзала лорда день за днём, овладела его разумом полностью.

Его бастард, проклятый юнец – именно о нём подумал правитель в первую очередь. Но что тот мог делать так далеко от строящегося замка? Если бы он высадился в порту на севере, то Рогору бы сообщили. У Дримленсов всем руководит регент, а значит, корабли проверяют там особо тщательно, равно как и во всех королевских землях. Высадившись у Бладсвордов, сыну Рогора пришлось бы отправляться через земли Форестов или Редглассов и о нём, скорее всего, узнали бы и сообщили правителю Холдбисту. Порты Вайткроу, после того как Фейг досталась Ротру, закрыты для любого северянина. Да и откуда у Рирза взялись бы деньги на путешествие, тем более инкогнито?

Но проверить записи лорд был обязан. Их принесли, писарь со своей учётной книгой по Новым Землям и многочисленными записями тоже прибыл.

– Что говорится в отчётах за последние полгода о Рирзе?

– Он устраивает набеги на местных дикарей, захватывает их в плен и использует в качестве рабочей силы. Также обороняет лагерь от других дикарей и развлекается охотой.

– С кем он общается, Герт не сообщает?

– Герт писал дважды, что у Рирза много приятелей среди воинов, однажды он упомянул, что ваш сын много общается с дикарями, хоть его люди это и не одобряют.

– В любом из писем было хоть какое-то упоминание, что Рирз отлучался куда-либо или собирался отлучиться? Помимо набегов.

– Нет, милорд.

– А про появление у него друзей среди моряков, может быть, лордов из других лагерей или замков?

– Нет, милорд. Только про воинов и дикарей.

– Герт присылал отчёты по строительству и их потребностям?

– Да, милорд, присылает каждый раз.

Их разговор прервал рыцарь Санвил – мужчина средних лет, светловолосый, невысокий и отрастивший себе внушительный живот, он служил Династии уже семь лет и проявлял себя лишь с лучшей стороны.

– Милорд, прибыл гонец от милорда Айсрока.

– Закар, оставьте мне его последние письма и отчёты. Я прикажу отнести их обратно, когда ознакомлюсь.

Главный писарь оставил бумаги, раскланялся и ушёл.

– В чём дело, сир Санвил?

– На землях милорда Айсрока были замечены отряды. Милорд выяснил, что их отправил милорд Редгласс.

– Что потребовалось Экрогу на моих землях?

– Сложно сказать, милорд. Сами люди милорда Редгласса утверждают, что случайно пересекли границы.

– И сколько отрядов случайно заблудились?

– Три, милорд.

Рогор поднялся, ему пора было рассказать всё леди Эббиане Холдбист, пока другие в красках не донесли ей, как умер их первенец.

– Сир Санвил, с лордом Редглассом и отрядами я разберусь позже. Пусть отправят гонца к милорду Айсроку с просьбой допросить нарушителей границ в самой мягкой форме, а пока пригласите к моей жене лекарей и пусть возьмут успокоительных настоев. Мне придётся сообщить ей печальные новости. И да, сир, будьте любезны, сообщите всем, что Ротр доблестно сражался на турнире и погиб на ристалище.

Деревенский юноша хорошо справлялся со своей работой – он не лез не в своё дело, слушал тех, кто отдавал приказы, не перечил, справлялся со всеми своими подопечными и, хоть не считался лучшим из учеников, постепенно осваивал то, что вбивали в его голову. Тоб не мог похвастаться талантом, он усердно трудился, не менее усердно учился, однако уступал всем, кто пришёл одновременно с ним и даже немного позже его. Слуга из него получился куда лучше, и, видимо, эти качества удовлетворяли лекарей, раз до сих пор его не отправили обратно домой.

Разд – он отличался прекрасной памятью и способностями к лекарскому искусству – стал для Тоба хорошим приятелем и помощником. Он, живший здесь на год дольше, хорошо проявлял себя, ему доверяли больше больных, чем любому другому, и теперь он отправился в Цитадель, чтобы идти к мечте дальше. Разду пророчили быстрый взлёт, вероятно, в следующую их встречу, Тоб увидит приятеля уже самостоятельным лекарем и, быть может, станет его помощником.

Крестьянский отпрыск радовался за друга. Тот, до прихода в Цитадель Мудрости, был помощником семьи кожевников в городе Редскай, от чего его руки на всю жизнь остались покрытыми пятнами от разных красок.

Тоб говорил Разду, что счастлив, однако на самом деле не хотел оставаться на Острове один. Денег, чтобы отправлять уехавшему небольшие послания с воребами, хватало, однако крестьянин знал, что не станет тратить и монеты. Он должен сохранить всё, что заработал, чтобы родителям и сёстрам, племянникам и племянницам досталось больше и они пережили ещё один год.