Южная оконечность линии фронта в пригородах Дореса большей частью представляла собой открытую местность, где находились фермерские хозяйства, засеянные кукурузой поля и невысокие холмы. На севере также были холмы, поросшие высокими желтыми березами. Здесь, на Новой Земле, они почти в два раза превосходили высотой земные — и настолько близко располагались их кроны, что это напоминало нечто вроде владений Робин Гуда: большие серебряно-золотистые и серые стволы тянулись вверх, подобно колоннам; сквозь толщу ветвей и листьев прорывались лишь слабые лучики солнца.

И тут, глядя на них и представляя, каково было бы прогуляться под кронами этих деревьев, я вдруг сообразил, что под их прикрытием могло передвигаться незамеченным практически любое количество войск, а я — отсюда, из аэрокара, — наверняка не заметил бы ни единой каски или ружья.

За догадкой следовал вывод. Просто из-за недостатка сна притупилась острота восприятия, и это помешало мне сразу заподозрить что-либо подобное. Я круто развернул аэрокар и вскоре приземлился у укрепленного поста кассидан, вылез из машины и прошел через маскирующий позицию звукового орудия кустарник. День уже становился жарким.

— Есть какие-либо признаки передвижения противника там, на севере? — спросил я старшего взводного.

— Нет, ничего, насколько нам известно, — ответил он. Это был худощавый, подтянутый парень, облысевший немного раньше времени. Ворот его мундира был расстегнут. — Мы выслали патрули.

— Гм-м, — произнес я. — Что ж, тогда попробую пролететь еще немного вперед. Спасибо.

Я вернулся к аэрокару. Мы снова поднялись в воздух, на этот раз всего лишь футов на шесть над землей, и направились к лесу. Здесь было гораздо прохладнее. Одна рощица сменялась другой, а та, в свою очередь, третьей. И здесь нас окликнул кассиданин. Солдаты лежали в траве, и я не смог заметить ни одного человека, пока чуть ли не у самой машины с земли не поднялся широколицый взводный с карабином в руках и опущенным прозрачным забралом шлема.

— Какого черта вы тут делаете? — спросил он, поднимая свой визор.

— Я журналист. У меня есть разрешение на передвижение в районе линии фронта. Хотите посмотреть?

— Вы сами знаете, куда нужно засунуть эти ваши разрешения, — ответил он. — Жаль, что это не в моей власти, а то мы бы вам помогли. Здесь не воскресный пикник. Нам и так нелегко заставить людей вести себя, как подобает солдатам на передовой, а тут еще вы шатаетесь.

— А в чем дело? — невинно поинтересовался я. — Случилось что-нибудь?

— Мы с самого утра не видели ни одной черной каски! — воскликнул он, — Их передовые орудийные позиции пусты — а вчера этого не было. Направьте антенну и послушайте хотя бы пять секунд, наверняка услышите шум множества тяжелых машин, передвигающихся всего лишь в пятнадцати — двадцати километрах отсюда. Вот что случилось! А теперь, друг мой, почему бы вам не вернуться в тыл? Не хватало нам еще и о вас беспокоиться!

— А в каком направлении, по-вашему, передвигается бронетехника?

Он показал куда-то вперед, в вглубь территории, занятой силами квакеров.

— Как раз туда мы и направляемся, — произнес я и, откинувшись на сиденье аэрокара, приготовился закрыть фонарь.

— Подождите! — Его восклицание остановило меня. — Если вы намерены двинуться дальше, навстречу врагу, я не могу вас остановить. Но я обязан предупредить вас, что вы направляетесь туда полностью под свою ответственность. Там, впереди, — ничейная земля, и ваши шансы нарваться на неприятности весьма велики.

— Конечно, конечно. Считайте, что вы нас предупредили, — Я со стуком захлопнул колпак над головой. Наверное, моя раздражительность была связана с тем, что я не выспался, но тогда мне казалось, что взводный слишком уж усложняет ситуацию.

Возможно, я был несправедлив по отношению к нему. Мы проскочили между деревьями, и спустя несколько секунд он исчез из виду. Мы продолжали двигаться вперед через лес примерно еще с полчаса, ни с чем так и не столкнувшись. Я предполагал, что мы находимся никак не больше чем в двух-трех километрах от того места, откуда, как предполагал взводный, доносился грохот бронетехники квакеров. И в этот момент произошло нечто непредвиденное.

Послышался короткий звук, за которым последовал удар, словно швырнувший мне в лицо приборную панель, и я потерял сознание.

Через некоторое время я открыл глаза. Дэйв, освободившись от ремня безопасности, с озабоченным лицом склонился надо мной, расстегивая мой ремень.

— Что такое? — пробормотал я.

Но он, не обратив внимания на мои слова, начал торопливо вытаскивать меня из аэрокара.

И тут мое сознание прояснилось; должно быть, я был просто оглушен. Но когда я обернулся, чтобы посмотреть на аэрокар, то понял, что мы легко отделались.

Вибрационная мина. Аэрокар снабжен датчиками, торчащими из корпуса под разными углами. И один из них взорвал мину, когда мы находились на расстоянии дюжины футов от нее. Передняя часть аэрокара теперь представляла собой груду искореженного металла, да и приборную панель как раз перед моей головой разнесло вдребезги. Просто удивительно, что на лбу вскочила всего лишь шишка внушительных размеров.

— Со мной все в порядке — все в порядке! — раздраженно сказал я Дэйву. Затем в течение нескольких минут я ругал на чем свет стоит аэрокар — просто чтобы излить свои чувства.

— Что же нам теперь делать? — спросил Дэйв, когда я наконец остановился.

— Пойдем пешком к боевым порядкам квакеров. Они к нам ближе всего! — прорычал я. Мне тут же вспомнилось предупреждение взводного, и я снова выругался. А затем, чтобы выместить свое раздражение на ком-то, я накинулся на Дэйва:

— Надеюсь, ты не забыл, что мы здесь собираем материал для репортажа?

Я развернулся и заковылял в том направлении, куда еще совсем недавно двигался наш аэрокар. Возможно, поблизости находились и другие вибромины, но я не весил столько, чтобы привести их в действие. Спустя какое-то время Дэйв нагнал меня, и мы молча пошли дальше, пока, оглянувшись, я не заметил, что аэрокара больше не видно.

И только когда было уже слишком поздно, до меня вдруг дошло, что я забыл сверить свой наручный указатель направления с индикатором направления в аэрокаре. Если теперь следовать моему наручному указателю, то позиции квакеров находятся прямо впереди. Возможно, у него сохранилась корреляция с индикатором в аэрокаре — тогда все в порядке. Если же нет — среди огромных стволов, подобных колоннам, мы легко можем заблудиться.

Что ж, теперь не оставалось ничего иного, как двигаться прямо вперед сквозь дымку и тишину леса. Туда, где, по моему предположению, находились боевые позиции квакеров.

В поддень, обессиленные, мы решили наконец устроить привал и съесть холодный завтрак, который прихватили с собой. До сих пор мы так никого и не встретили, а также ничего не слышали и не видели. Теперь от того места, где остался аэрокар, мы находились примерно на расстоянии трех километров, но из-за расположения рощиц, под прикрытием которых мы двигались, еще и отклонились на юг приблизительно на пять километров.