Помимо многочисленных психологических консультаций и, при необходимости, оказания помощи офицеры Второго отдела подготовились к чрезвычайным мерам на случай крупномасштабной психологической катастрофы. В этом случае возбужденную толпу поместят в карантин — в гибернацию.

Впоследствии оказалось, что беспокоиться было не о чем. «Проблема Н» довольно широко распространилась на «Звездолетах Земли», но ее держали под контролем, и она не достигала даже уровня, отмеченного в прежних длительных походах. Поначалу Лань Си не понимал причины, но вскоре нашлось объяснение. Когда погиб основной космический флот человечества, Земля потеряла надежду. Даже учитывая, что до Судного дня, по самым благоприятным прогнозам, оставалось два столетия, новости с Земли не скрывали, что мир, подавленный разгромом флота, погрузился в хаос. В воздухе стоял запах смерти. Никто на Земле и в Солнечной системе не мог оказать поддержку «Звездолетам Земли». Это и сдерживало ностальгию.

Но враг все-таки появился, и он оказался куда опаснее «проблемы Н». Когда Лань Си и Второй отдел распознали угрозу, фронт уже был прорван.

Из личного опыта Лань Си знал, что во время долгого похода «проблема Н» поднимает голову прежде всего среди рядовых и офицеров низких рангов. Служба требовала от них сравнительно меньшей сосредоточенности, а психологическая подготовка была относительно слабой. Потому Второй отдел с самого начала уделял особое внимание нижнему звену. Но тень пала первой на высшее командование.

К этому времени Лань Си подметил нечто необычное. Готовились первые в истории «Звездолетов Земли» выборы в правительство. Любой гражданин имел право голоса; это означало, что почти все высшие офицеры станут государственными служащими. Их должности неизбежно перетасуют, а многих заменят претендентами более низкого ранга. Лань Си удивило, что никто из высшего командования не беспокоится об итогах выборов, которые определят всю их дальнейшую жизнь. Он отметил, что никто из руководителей «Естественного отбора» не ведет агитации; а когда он упоминал о выборах, собеседники не проявляли интереса. Лань Си снова и снова вспоминал рассеянность Чжан Бэйхая на втором заседании Ассамблеи граждан.

А потом он разглядел симптомы психологического расстройства среди офицеров, начиная с подполковника и выше. Большинство из них стали склоняться к интроверсии, проводя много времени наедине со своими мыслями и резко ограничив общение. На собраниях они выступали реже и реже, а порой не произносили ни слова. По наблюдениям Лань Си, огонь в глазах офицеров погас, а лица выражали уныние. Они предпочитали не смотреть в глаза другим, опасаясь, что те заметят туман в их взглядах. Когда они все же встречались с кем-то глазами, то сразу же отводили взор, как будто их било током… Чем выше ранг, тем опаснее становились симптомы. Вскоре появились признаки, что проблема проникает и в нижние ранги.

Психологические консультации не помогали — пациенты упрямо отказывались беседовать с врачами. Второй отдел воспользовался особой привилегией и настоял на обязательных консультациях. Но пациенты хранили молчание.

Лань Си решил, что необходимо поговорить с Верховным командующим, и пошел к Дунфан Яньсюй. В прошлом этот пост принадлежал Чжан Бэйхаю, но он отказался от полномочий, решил не участвовать в выборах и настаивал, что он теперь самый обычный гражданин. Он сохранил за собой лишь одну должность — исполняющего обязанности капитана. Он передавал приказы капитана в компьютер, управляющий кораблем. Все остальное время он проводил, бродя по коридорам «Естественного отбора» и изучая корабль. Он без устали расспрашивал рядовых и офицеров всех рангов и постоянно восхищался космическим ковчегом. В остальном же Чжан Бэйхай оставался хладнокровным и отрешенным. Несомненно, он старался держаться в стороне, и поэтому его не затронула психологическая тень, павшая на экипаж. Но Лань Си знал еще об одной причине его иммунитета. Древние были не такими чувствительными, как современные люди. Теперь эта толстокожесть оказалась отличной защитой.

— Капитан, вам следует рассказать нам, что происходит, — обратился он к Дунфан Яньсюй.

— Подполковник, это вам следует рассказывать, а не мне.

— Значит ли это, что вам ничего не известно о вашем состоянии?

В ее померкшем взоре проступила бесконечная горечь.

— Я знаю только то, что мы первые люди, отправившиеся в космос.

— Что вы имеете в виду?

— Только теперь человечество на самом деле полетело в космос.

— А, теперь понимаю. До сих пор, как бы далеко люди ни забирались, они оставались воздушным змеем, запущенным с Земли. Они не рвали духовной связи с родной планетой. А теперь эта нить оборвана.

— Верно. Нить оборвана. Главное не в том, что кто-то выпустил эту нить из рук, а в том, что сами руки исчезли. Земля катится навстречу катастрофе. Собственно, для нас Земля уже погибла. Пять наших кораблей не связаны ни с одной планетой. Вокруг нас нет ничего, кроме бездны космоса.

— И в самом деле, людям еще не приходилось сталкиваться с такой психологической проблемой.

— Не приходилось. А теперь мы столкнулись — и душа человека кардинально изменится. Люди станут… — Она внезапно замолкла, и грусть в ее взоре сменилась унынием, серым, словно затянутое облаками небо.

— Вы полагаете, что в такой обстановке люди станут… новыми людьми?

— Новыми людьми? Нет, подполковник. Люди станут… нелюдьми.

Услышав заключительное слово, Лань Си вздрогнул. Он посмотрел на Дунфан Яньсюй, и она не отвела взгляда. В пустых глаза капитана, «зеркалах ее души», не отражалось ничего.

— Я говорю, что мы уже не будем людьми, в земном смысле… Подполковник, это все, что я могу сказать. Делайте все, на что способны. И… — Она приостановилась, а затем продолжила, как бы говоря сама с собой: — Скоро настанет и ваш черед.

Обстановка продолжала ухудшаться. На следующий день на «Естественном отборе» произошло кровопролитие. Подполковник службы навигации выстрелил в другого офицера, соседа по каюте. По воспоминаниям пострадавшего, подполковник внезапно проснулся посреди ночи, заметил, что офицер не спит, и обвинил его, что тот, мол, подслушивает, когда он разговаривает во сне. Завязалась драка, и обезумевший подполковник выстрелил.

Лань Си тотчас же встретился с задержанным подполковником.

— Чего вы боялись, когда обвинили соседа в подслушивании? Что он мог услышать?

— Так он и вправду слышал? — задрожал от ужаса подполковник.

Лань Си качнул головой:

— По его показаниям, вы ничего не говорили.

— А если и говорил, то что? Мало ли о чем люди бормочут во сне? Мой разум на самом деле этого не думает! Не станут же меня поджаривать в аду за слова, сказанные спросонья!

Лань Си так и не удалось выведать, что именно нападавший боялся сказать. Тогда он спросил, не хочет ли подполковник пройти курс гипнотерапии. Внезапно тот разъярился, налетел на Лань Си и принялся душить. Вбежали военные полицейские и оттащили нападавшего. На выходе из гауптвахты один из полицейских, краем уха слышавший разговор, дал совет: