А Уилл продолжал дрожать, нервно дергая коленом.

Обхватив его руками, я старался помочь.

– Мы в порядке. Просто дыши.

Он застонал так, будто испытывал боль. Я стиснул руки парня в попытке разогнать его кровь. Сделать хоть что-нибудь. И все равно Уилл оставался холодным, как ледышка, не успокаивался.

Какого черта?

– Уилл, с тобой все нормально? – спросила Уинтер.

– Он дрожит, – ответил я. – Иди сюда.

Ориентируясь по моему голосу, она опустилась на пол и подползла к нам. Взяв ее за руку, я притянул девушку к Уиллу, чтобы он оказался между нами.

– Твою мать, нужно его согреть, – сказал я нам обоим.

– Ты в порядке, – уверила его Уинтер, оседлав парня и прижавшись к его груди.

– Я чуть не утонул, – сдавленно произнес он, неровно дыша. – Опять.

– Ш-ш-ш, – успокоил я, крепче обнимая друга. Ведь это единственное, что я мог предложить.

Мой прошлый поступок ничем не исправить, даже если возненавижу себя еще больше. Во всем был виноват я.

Не знаю, в курсе ли Уинтер, о чем говорил Уилл. Она лишь молча держала его и ни о чем не спрашивала.

– Мне кажется, что меня что-то преследует, старик. – Он по-прежнему дрожал. – Словно это лишь вопрос времени, прежде чем оно догонит.

Одной ладонью я накрыл щеку Уинтер, второй – его щеку, и просто держал их обоих.

– Я не могу совладать с дрожью, – сказал Уилл. – Черт, мне холодно.

– Все хорошо. – Понятия не имея, как его успокоить, я сжал руки еще сильнее.

Он не в порядке. Совсем. Рика была права.

Уилл шел по наклонной.

Сомневаюсь, что кто-нибудь вообще знал, какая неразбериха творилась у него в голове.

Уинтер подняла голову.

– Закрой глаза, – сказала она, положив ладони ему на грудь. – Закрой их на минуту. Мы с тобой.

Опустив взгляд на друга, я увидел его закрытые глаза.

– Мы с тобой, – снова прошептала девушка. – Мы твои. Все твои. Мы никуда не уйдем.

Она положила голову Уиллу на плечо, одной рукой обнимала его, другой касалась моего бедра.

Делая медленные, глубокие вдохи, Уинтер убаюкивала его своим мягким голосом:

– Дэймон у тебя за спиной. Я – спереди. Почувствуй, как мы дышим. Почувствуй это.

Я тоже запрокинул голову назад и закрыл глаза, сосредоточив внимание на наших телах.

– Вдох. – Она вдохнула. – И выдох.

Уилл трясся, но все же пытался выполнять ее указания.

Вдох.

И выдох.

– Медленно, Уилл, – выдохнула девушка. – Не торопись.

Уинтер сжала пальцами мое бедро в знак того, что она рядом, а я погладил ее руку. Мы сидели с закрытыми глазами и старались успокоиться.

– Ты его чувствуешь? – спросила Уинтер. – Почувствуй тело Дэймона у себя за спиной. И почувствуй меня.

Дрожь Уилла постепенно утихала, его грудь вздымалась все медленнее и медленнее. Каждый из нас сконцентрировался на дыхании, подстраиваясь друг под друга.

– Вдох, – сказала она нам. – И выдох.

Мы все выдохнули. Наши тела буквально слились и двигались как одно целое.

Вдох…

И выдох…

– Медленно, – прошептала Уинтер. – Медленно повторяй за мной.

Он обвил ее руками. Переплетясь, мы сидели в тепле. Наверху Рика и Майкл, наверное, места себе не находили, гадая, что с нами случилось.

Наши с Уиллом телефоны сейчас лежали на дне реки.

Правда, я не мог подняться в дом. Вообще не хотелось шевелиться.

– Вдох и выдох, – снова монотонно повторила девушка.

Я провел ладонью по ее спине. Уилл сунул руки ей под футболку: не поглаживал, а лишь цеплялся, впитывая теплоту.

– Что бы тебя ни преследовало, оно терпит поражение, – уверил я друга. – Ты не свихнулся. Из всех нас ты самый сильный, потому что пережил больше дерьма, чем остальные.

Мне не удалось его уничтожить. Майлзу Андерсону не удалось его уничтожить. И двум с половиной годам в тюрьме не удалось.

Этой суке, которая в школе относилась к нему, словно к мусору, но все равно занимала место в его мыслях, тоже не удастся.

Когда я погладил спину Уинтер, он начал ласкать ее большим пальцем. Ее голос и вода действовали расслабляюще. Было тихо, тепло, так приятно, и я не хотел, чтобы это прекращалось. Мы оба массировали ее кожу, однако мои прикосновения стали более напористыми и требовательными. Я изголодался по телесному контакту.

Я опустил руку к ее заднице, движимый нуждой почувствовать то, что принадлежало мне. И находилось рядом.

– Все мы через какое-нибудь дерьмо прошли, – сказал Уилл.

– Слишком много дерьма, – добавил я.

Не было ничего лучше, чем держать в объятиях самых важных для меня людей в этом мире.

Вместе с Уиллом я гладил Уинтер. Дышать вновь становилось труднее. Она попыталась поднять голову, но обессиленно уронила ее парню на грудь и выгнулась навстречу нашим ласкам.

– Ребята, – взмолилась Уинтер.

Однако больше ничего не сказала.

Уилл снял с девушки футболку, оставив в одном лифчике, а я обхватил ее щеку ладонью. Мы касались ее рук, шеи, спины.

Она провела пальцами по рукам Уилла. Я ощутил, как он вздохнул и расслабленно откинулся на меня. Уинтер нашла мою руку и тоже провела от плеча до запястья.

Наши тела сплелись. Мы ласкали ее, она ласкала нас. Уиллом овладело неистовство другого рода.

Шум воды заглушил весь остальной мир.

Уинтер выгнула спину, обхватив лицо моего друга ладонями, но поцеловала меня, медленно, дразня языком. В душевой слышалось только наше дыхание.

Держа одну руку на ее щеке, второй я сжал ее задницу и подтолкнул девушку к себе, забыв про Уилла между нами. Она потерлась об него, и он тихо зарычал, возбудившись от прикосновения к ее бедрам.

Уинтер оцепенела, не отрываясь от моих губ. Сначала она испытала шок, но потом тихонько застонала.

Я наблюдал за ней, чувствуя ее тело, затем страстно поцеловал. Мое сердце бешено колотилось, пах пылал, придя в полную готовность.

Все, что мне нужно, находилось здесь. Все. Я не отпустил их. Они были рядом. Мои пальцы сжали волосы Уинтер.

Моя.

Снова прижав ее к Уиллу, я кусал и посасывал губы девушки, в то время как он припал ртом к ее шее. Парень стиснул Уинтер в объятиях, будто она – единственное, за что он мог держаться. Втроем мы превратились в клубок рук и ртов. Кусали и хватали.