Успокоившись, я ждала чувства вины. Стыда. Волнения. Сомнений.

Однако их не возникло. По крайней мере пока.

Мы касались, целовались, наслаждались объятиями друг друга. Я была благодарна за то, что парни здесь. Живые и невредимые.

Думать вообще не хотелось.

– Я никогда не позволял женщинам делать это со мной, – тихим голосом нарушил тишину Дэймон.

– Что делать?

– Ублажать меня ртом, – ответил он.

Дэймон не позволял другим женщинам ласкать его языком?

– Просто я никогда… – Он умолк. – Мне это…

Ему не удавалось подобрать слова, однако я знала, о чем он говорил. Избавив Дэймона от необходимости продолжать, я постаралась воздержаться от печальных нот в своем тоне и ответила:

– Понимаю.

Парню это не нравилось. Причина наверняка заключалась в его в матери и том, что она с ним делала.

– Почему мне позволил? – спросила я едва слышно.

– Я даже не задумался об этом, пока все не закончилось, – прошептал он. – Ее словно не было здесь. Только ты была.

Вздохнув, Дэймон крепче сжал меня и сказал:

– Я тебя люблю.

К моим глазам мгновенно подступили слезы радости.

Он развернул меня, лег сверху, снова устроившись между моих ног, и поцеловал.

– Я люблю тебя, – прошептал парень еще раз.

Боже, и я тебя люблю. Положив ладони ему на щеки, я втянула воздух и почувствовала, как Дэймон опять вошел в меня. Я понимала, что он имел в виду раньше. Злость, ярость, жар и нужда – много лет испытывая эти эмоции, мы наконец-то оказались здесь с полным осознанием, кто мы такие и ради кого живем.

Красный.

Из разнообразия цветов красный нравился мне больше всего.

Наши дни

Ночь Дьявола.

Я проснулась, неуверенная, как долго спала, но знала, что в кровати мы оказались поздно. Наверняка уже наступило утро, а значит – сегодня Ночь Дьявола.

Слева и справа от себя я почувствовала парней. Внутри закружился крошечный циклон, когда я положила руки на живот и сжала футболку, которую Дэймон нашел в комоде. Нахлынули воспоминания о вчерашнем. Несмотря на вспыхнувшие от стыда щеки, я не могла отрицать, насколько хорошо себя чувствовала здесь и сейчас. Все мои мышцы до сих пор были расслаблены, разум умиротворен. Я хотела насладиться этим хотя бы несколько мгновений.

Я подняла правую руку, обхватила ладонью лицо мужчины, лежавшего рядом, и нащупала челюсть Дэймона, его ровные брови, нос, теплую шею. Подняв другую руку, я нашла Уилла слева. Он спал на животе, его мягкие волосы спадали на лоб.

Мы трое пережили столько боли и разочарования. Мне было немного страшно, однако и им тоже, в этом я не сомневалась.

Вслушиваясь в тишину подземной комнаты, я с удивлением отметила, что не улавливала ни шагов сверху, ни шума водопровода. Тут получилась довольно прочная маленькая крепость. Никогда не посещала это место до реставрации, но душевую они сделали очень впечатляющую.

Катакомбы.

Ведь Дэймон говорил о какой-то вещи, спрятанной здесь, разве нет? В неглубоком бассейне? Или колодце?

Интересно, сохранилось ли то помещение, которое он описывал.

Я тихо слезла с кровати и направилась к двери спальни.

Куда нужно идти?

Спуститься с лестницы.

Выйдя из комнаты, я вспомнила, что душ находился на противоположной стороне коридора, а вчера мы вошли справа. По-моему, никаких лестниц нам на пути не попадалось, поэтому я свернула налево. Пока я шагала вдоль стены, услышала музыку и решила последовать за источником звука.

Спустившись по лестнице, нужно повернуть налево и пройти вперед.

Миновало, казалось, несколько минут; мое сердце билось все чаще по мере удаления от Дэймона. Сейчас музыка играла громче. Вытянув руку, я нащупала выход на каменную лестницу. Чтобы убедиться, я поставила ногу на первую ступеньку. Должно быть, эта лестница вела в собор. Я повернулась к ней спиной и двинулась влево по коридору. Мраморные плиты на полу сменились камнями и грязью. Стены под подушечками моих пальцев стали более шершавыми, не такими отшлифованными. Когда я ощутила сквозняк, то свернула направо и протянула вбок правую руку, отсчитывая дверные проемы.

Проклятье, подземный уровень оказался огромным. Похоже, в школьные годы я пропустила много любопытного, хотя, наверное, мне лучше не знать, что творилось в этих катакомбах.

Достигнув четвертой двери, я остановилась и сразу же услышала капель, о которой говорил Дэймон. Во мне начал пробуждаться страх, потому что я ушла слишком далеко от парней, но в то же время я ощущала и восторг. Я нашла то место.

Войдя внутрь, я заглушила свою нервозность и проследовала вдоль стены туда, где струи воды стекали по стене в маленький резервуар. Затем присела на корточки, похлопала по камням, опустила пальцы в холодную воду. Погрузила руку глубже, пошарила по дну, пока не наткнулась на какой-то прямоугольный предмет. Сообразив, что это коробка, я достала ее, поставила на землю, нашла щеколду и открыла. Чтобы не уколоться, если там лежало что-то острое, я осторожно провела ладонью по содержимому, но обнаружила лишь пластиковый пакет. Я развернула его и нащупала что-то твердое – бусы, судя по всему, – и еще какую-то маленькую металлическую вещицу.

Вытащив все содержимое, я стала изучать его. Крестик на четках узнала сразу же. Он принадлежал Дэймону. Тот самый, который парень носил в школе. И в фонтане, когда мы были детьми.

Второй вещью оказалась заколка для волос с украшением.

В памяти всплыло то, как я вытащила ее из своих волос. Зачем я отдала ему заколку?

Четки, заколка, фонтан…

Я укусила его.

Что?

Воспоминание было мимолетным, но ярким и четким.

– Я укусила Дэймона тогда, – произнесла я вслух. – Прежде чем мы ушли в домик на дереве. Он позволил мне укусить его в фонтане. И был рад, что я это сделала. Почему?

Чем мы занимались в том фонтане? Почему для Дэймона это было важнее случившегося позже в домике?

Оставив коробку и пакет, я забрала четки с заколкой и вернулась обратно в коридор.

– Уинтер? – послышался голос Рики.

– Привет, – ответила я, протянув ей руку.

– Ты заблудилась? – спросила она, подойдя ко мне.

Я покачала головой.

– Просто гуляю. Отведешь меня в ванную, пожалуйста?

– Ты в порядке?

– Надеюсь, – пошутила я.

Понятия не имела, что сказать. С учетом последних событий в моей жизни, ответ мог меняться каждые пять минут. Спроси меня позже.