* * *

Он пошел от стола через луг и дальше в долину. Солнце опускалось к горизонту, но до заката еще часа два. Температура воздуха была высока, вероятно около тридцати градусов.

Он устало зашагал к лачуге.

Строение такое же старое как тюрьма; оно выглядело по-настоящему ветхим. Две стены лачуги были бетонными, все остальное — деревянным. Уэнтик медленно обошел лачугу кругом.

Когда Эстаурд оставил его одного на верху мачты, он несколько минут изучал ее с высоты. Бросалось в глаза асимметричность. К строению, первоначально имевшему форму куба, были пристроены помещения, которые не создавали впечатления определенного архитектурного замысла. Лачуга бессистемно расползлась по жнивью множеством стен и новых углов; каждая пристройка имела иную, чем у других, крышу, между крышами были разрывы.

Строение имело четыре входа и, проходя мимо них, Уэнтик заглянул в каждый.

Один из входов был обращен прямо к заходящему солнцу и ему удалось разглядеть весь интерьер, не входя внутрь.

Когда его бросили в лачугу, от страха было не до наблюдений. Тогда он попытался составить представление о планировке лачуги, но отсутствие опыта подобной интеллектуальной работы заставило отказаться от этой мысли и его реакция на все происходившее оказалась чисто эмоциональной. Глядя на сооружение сейчас, Уэнтик нашел возможным подойти к делу аналитически с чисто технических позиций.

Обусловливание человеческих рефлексов было частью предмета его исследовательской работы и он опубликовал несколько статей об использовании лабиринтов для обучения людей, не отличающихся остротой ума.

Уэнтик понял, что любой, принудительно загнанный в эту постройку, мгновенно окажется сбитым с толку и потеряет ориентацию. Все внутренние поверхности, горизонтальные и вертикальные, были окрашены одной и той же глянцевой черной краской. Хотя коридор, в который он заглянул, имел длину не более пары метров, а солнце освещало его почти на всю глубину, ощущение гораздо большей длины было очень сильным.

Когда напуганный человек не соображает куда его может привести любой следующий шаг, полное нарушение нормального мыслительного процесса не заставит себя ждать. Собственный опыт пребывания в этом сооружении перепугал его не на шутку, но он оправился довольно быстро. Для этого ему пришлось привлечь на подмогу весь багаж научных познаний. Хотя, если бы Эстаурд располагал сведениями о психологии допросов, он должен бы был погонять его по лабиринту и на следующий день. Но и этот единственный раз подействовал достаточно сильно. Полученный опыт запечатлелся в его памяти образами ночных кошмаров иррационального страха и панического состояния, обусловленных кромешной тьмой внутри лабиринта и пальбой карабинов за его стенами. Теперь у него была возможность разобраться в своих ощущениях на рациональном уровне и взглянуть на случившееся с позиций научного мышления.

В конце короткого коридора была черная дверь, имевшая петли с обеих сторон. Уэнтик, согнувшись, прошел по коридору (потолок был настолько низким, что даже невысокий человек должен двигаться в нем в полупоклоне, — еще одно психологически подавляющее свойство) и стал толкать дверь руками. Она подалась, поворачиваясь на петлях правой стороны. Он ослабил нажим и дверь перестала двигаться.

Видимо конструкция петель позволяла двери открываться и на входившего, и от него. Он скосил глаза, пытаясь что-нибудь разглядеть за образовавшейся щелью, но ничего не увидел. За дверью полная темнота.

Не было смысла идти дальше. В темноте не до научных наблюдений. Уэнтик хихикнул.

Заинтригованный сооружением, он вернулся к входной двери и вышел наружу. Торопливо добравшись до тюрьмы, он вернулся к лачуге с мощным фонариком, который ухитрился одолжить у одного из людей Эстаурда, бродивших по прогулочному плацу.

Изрядно вспотев после пробежки по жнивью туда и обратно, он снова протиснулся в коридор и взглянул на дверь. От его толчка она, как и ожидалось, распахнулась, открывая щель справа. С глухим стуком дверь замерла под углом примерно шестьдесят градусов к прежнему положению.

Когда она открывалась, было ощущение, что где-то внутри есть пружинный механизм.

Слева обнаружился тоннель, который продолжал коридор под углом. Уэнтик медленно пошел по нему.

Еще примерно через два метра он подошел ко второй двери и остановился. Он обернулся назад и увидел пробивавшийся в тоннель солнечный свет.

Эта дверь выглядела такой же надежной преградой, как и предыдущая. Он надавил на нее руками и почувствовал, что дверь подается, — на этот раз поворачиваясь на петлях левой стороны.

Шаря лучом фонарика по периметру двери в попытке определить, как она работает, Уэнтик распахнул ее во всю ширь. Как и в предыдущий раз, едва он стал открывать дверь, в работу вступила пружина.

Теперь тоннель за дверью вел вправо.

Вместо того чтобы двинуться по нему, он вернулся к первой двери.

Солнечный свет больше через нее не пробивался. Дверь позади была закрыта, путь в коридор отрезан.

Итак… Эти двери взаимосвязаны. Как только открывается дверь, та, что осталась позади, будет закрыта. Другими словами, как только принимаешь решение открыть следующую дверь, пути назад больше нет.

Если не… Уэнтик нажал на дверь ладонью, потом навалился на нее. Она снова распахнулась на правых петлях, а позади пришла в движение вторая дверь.

Он немного растерялся. Успокоение пришло, лишь когда он смог вообразить себя конструктором подобного лабиринта.

Первая дверь открывалась вправо, перекрывая коридор, который вел наружу, и открывая новый тоннель, которого он еще не видел и который уводил влево. Он еще раз надавил на дверь, но теперь она не шелохнулась.

Казалось открыть ее теперь можно только со стороны коридора, доступ в который ею же и заблокирован.

Он двинулся обратно ко второй двери и обнаружил, что она тоже переместилась, открыв проход влево от нее.

Уэнтик посветил фонариком, пытаясь заметить какую-нибудь щель в конструкции тоннелей. Ему хотелось бы оказаться снаружи и разобраться во всем объективно, а не застрять в этой ловушке.

Спокойно. Это не ловушка. Выход есть, но искать его надо впереди.

Минуту-две он сидел, прислонившись к стене и пытаясь вообразить, как выглядит лабиринт сверху. Если каждая дверь имеет систему петель, образующих треугольник в плане, и на каждом пересечении всегда находится три прохода, то это может означать, что каждый тоннель — сторона правильного шестиугольника. Кроме того, чтобы открыть проход по коридору впереди, приходится закрывать один или даже больше позади. Может быть каждая дверь этого лабиринта связана со всеми остальными, так что изменение положения одной автоматически вызывает перемещение других.

Остроумно. Но жутко.

Уэнтик почувствовал побежавшую из подмышки струйку пота. Он нетерпеливо вытер пот тканью рубашки, огляделся и пополз на четвереньках к двери, которую считал второй. В конце открывавшегося за ней коридора