Регистрацию проводил бывший красноармеец из числа военнопленных, фамилию его не знаю, записывал все мои ответы в какую-то тетрадь.

После регистрации мне дали № 13, который был изготовлен из фанеры. Этот номер я носил в кармане.

Вопрос: Какой был режим в лагере?

Ответ: В лагере военнопленных в деревне Поповка был следующий режим:

Подъем в 5 часов утра, пили горячий чай. В 6 часов шли на работу косить и убирать сено. Работали в поле примерно в 5–6 км от деревни Поповка. На каждых 10 военнопленных имелся один конвоир, вооруженный винтовкой. Наработу выходило от 50 до 100 человек военнопленных.

В 12 часов возвращались в лагерь обедать. На обед давали только суп, изготовленный из муки, круп или гороха.

С 12 часов до 13 часов был отдых ив 13 часов снова выходили на работу и работали часов до 18–19 вечера.

По возвращении в лагерь, вечером ужинали. В ужин нам обычно давали хлеб 150–250 граммов, сыр, иногда сахар и горячий чай. После ужина сразу же был отбой.

Военнопленные из помещений лагеря выходить в деревню не имели права.

Вопрос: Что из себя представляет лагерь военнопленных в деревне Поповка?

Ответ: Лагерь размещался в помещении бывшей колхозной конюшни, а затем в 2-этажном кирпичном доме, который был поврежден при бомбардировке. Лагерь был обнесен колючей проволокой и охранялся 2–3 немецкими солдатами, которые были вооружены винтовками и имели один ручной пулемет.

В лагере размещалось вначале 160 человек, а позже около 90 человек военнопленных. Все были из числа красноармейцев и младших командиров.

Вопрос: Что вам рассказывали военнопленные об обстоятельствах, при которых они сдались немцам в плен?

Ответ: ВАЩЕНКО Яков рассказывал мне, что он попал в плен к немцам в момент, когда сопровождал в санчасть двух раненых адъютантов штаба одной из дивизий 2-й Ударной армии и по дороге вместе с ними попали немцам в плен.

РОЖКОВ Василий говорил, что перешел в плен к немцам добровольно, но в каком месте, не помню, знаю, что это было еще до окружения 2-й армии.

ПОЖИЛОВ также рассказывал, что он к немцам в плен сдался добровольно и перешел линию фронта еще до окружения нашей армии.

Все перечисленные мною выше лица до пленения служили в различных частях 2-й Ударной армии.

Вопрос: Были случаи, когда из лагеря военнопленных делали попытки бежать?

Ответ: Да, такие случаи были. Один случай имел место в июле 1942 г. Два красноармейца сговорились вместе бежать, но потом между собой поспорили, выдали друг друга и оба были немцами расстреляны.

Второй случай имел место в момент работы на сенокосе, бежали два красноармейца, но немцы позже объявили военнопленным, что эти двое военнопленных были пойманы и расстреляны.

Перед моим побегом из расположения самого лагеря сбежал один красноармеец, фамилии не знаю, который перед побегом проник в склад с продуктами, взял продукты, а затем скрылся.

После этого с сенокоса бежал еще один заключенный, который носил штатскую одежду. По его словам, он добровольно перешел линию фронта, раньше был в советских исправительных лагерях, из лагеря был направлен на фронт, но по дороге бежал и перешел линию фронта, имея намерение пойти к себе на родину в Донбасс. Его якобы немцы задержали где-то на дороге и поместили в лагере военнопленных. В лагере военнопленных он пробыл всего 5 дней, после чего бежал в момент сенокосных работ.

Через 2–3 дня, после побега из лагеря человека, который носил штатскую одежду, я также решил бежать, что и осуществил 15 августа 1942 г.

Вопрос: Расскажите подробно, при каких обстоятельствах вы убежали из лагеря военнопленных? Ответ: 15 августа 1942 г. мы вышли на работу в местность, которая располагалась от лагеря на расстоянии примерно 3–4 км.

В этот раз на работу вышло 40 человек, которые были разбиты на 4 группы. Каждая группа имела по одному конвоиру, вооруженному винтовкой. Косили траву на поляне в лесу, причем каждая группа имела свой участок. Впереди меня косил ЕРШОВ, за мной шел ПОЖИЛОВ, конвойный солдат в это время сидел сзади нас в метрах в 20, чистил винтовку.

Военнопленным, вместе с которыми я работал, я показал, что иду в лес собирать ягоды. Скрывшись за кустами, я бросил косу и побежал. Бежал я лесом минут 10, вышел на грунтовую дорогу, пересек грунтовую дорогу, а затем снова пошел лесом.

Когда отбежал км 2–3, я в лесу нашел малинник, где и остановился собирать ягоды, покушал и ждал, когда наступит вечер. Когда я лежал в малиннике, то я слышал стрельбу со стороны, откуда я бежал.

Вечером 15 августа 1942 г. с наступлением сумерек я начал продвигаться по лесу дальше. Пройдя примерно четыре километра от малинника, я вышел к железной дороге, пересек эту дорогу и снова углубился в лес.

После того как я перешел железную дорогу и прошел лесом около часа, я остановился в лесу на отдых.

17 августа, еще до сумерек, я начал продвигаться дальше лесом по лесной просеке и шел всю ночь до утра.

18, 19 и 20 августа я ночами продвигался по лесу дальше, а днем отдыхал.

20 августа я подошел к передовым немецким позициям и залег в небольшом леске невдалеке от расположения немецкой артиллерийской батареи, примерно в 500 метрах с левой стороны, если стоять лицом к фронту. От меня справа, как я предполагал, располагалась какая-то деревня, так как я слышал женские голоса, разговаривающие по-русски, и мычание коров.

Днем 20 августа я из леска переполз в овраг с целью нарвать колосьев ржи. Когда я нарвал колосьев и расположился в овраге, начала стрелять немецкая артиллерия. Когда я перебрался в овраг, то прямо перед собой в километрах 1,5 наблюдал деревню, в которой имелось около 10 домов, по этой деревне немецкая артиллерия и вела огонь.

Вначале стрельбы загорелся один дом, а к вечеру загорелась вся деревня.

Наблюдая обстрел деревни, я, таким образом, имел возможность ориентироваться, где располагаются части Красной армии, и решил с наступлением темноты пробираться в сторону горящей деревни.

Когда я сидел в овраге, на опушке леса мимо меня пробежал немецкий солдат, который мое присутствие не обнаружил.

С наступлением сумерек я стал ползти, дополз до проселочной дороги, вдоль которой шел ров глубиной до пояса, я пошел по этому рву. Пройдя по рву около 500 метров, я услышал крик «Хальт» справа от меня. После окрика, немец что-то еще крикнул мне по-немецки, чего я не понял, я вышел из рва и пополз по траве вперед. Стрельбу по мне немец не открыл. Всю ночь 20 августа с. г. я полз и делал перебежки в сторону горящей деревни. Заэто время я пересек два небольших рва, разбитое проволочное заграждение и в конце — большой противотанковый ров.

Подойдя к деревне, которая горела, я зашел в два пустых блиндажа с целью найти что-либо из пищи.

Ползком и перебежками я пересек деревню и пошел дальше на выстрелы. В 3–4 часа утра 21 августа 1942 г. я, отойдя от деревни 300–400 метров, направился в один из блиндажей, и неожиданно передо мной, неизвестно откуда, появился красноармеец-связист, который шел и подвязывал провода. Когда мы друг друга заметили, то оба остановились на расстоянии 10 метров друг от друга. Ничего не сказав, постояв 1–2 минуты молча, мы разошлись. Он пошел дальше, а я зашел в блиндаж и сразу же уснул. Проснулся я от сильной канонады, увидел, как мимо моего блиндажа пробежали красноармейцы. После этого я вышел из блиндажа и направился в сторону, куда побежали красноармейцы. Затем я зашел в траншею, где было около 10 красноармейцев, которые начали меня ругать за то, что я шел в полный рост, а затем спросили, кто я такой. Я ответил, что бежал из немецкого плена. Меня из траншеи один красноармеец повел в землянку, где помещался командир 1-го батальона связи, какого полка, не знаю.